— Спроси Мэлтора, так ли это и почему.

Он увидел, как двое мужчин слегка вздрогнули и как медленная улыбка скользнула по лицу девушки.

— Мэлтор? — переспросило чудовище на кровати и набило себе рот жареным мясом, облитым жиром. — Это интересно. Но не вражда с Мэлтором привела тебя сюда. Я любопытна, чужестранец. Говори.

— Хорошо.

Старк огляделся. Место это было могилой. Ловушкой. Сам воздух пропах опасностью. Молодежь наблюдала за ним в молчании. Никто из них не раскрывал рта с тех пор, как он вошел, если не считать мальчика, который его обругал, и это не предвещало ничего хорошего. Девушка наклонилась вперед, поглаживая от нечего делать сидящее у нее на руке существо, а оно потягивалось от наслаждения, то выпуская, то убирая свои острые, как ножи, когти. Взгляд девушки был смелым, холодным и вызывающим. Из них всех она одна смотрела на него как на мужчину. Для других он был игрушкой или загадкой, но явно чем-то меньшим, чем человек.

Старк сказал:

— Один юноша прибыл в Шуруун во время последних дождей. Его звали Хелви, и он был сыном одного царя в Ярелле. Он прибыл, разыскивая брата, который нарушил табу и бежал, спасая свою жизнь. Хелви хотел сказать ему, что приговор отменен и можно вернуться. Ни один из них не пришел назад.

Маленькие злые глазки насмешливо блеснули среди жирных складок.

— И что же дальше?

— А дальше я пришел за Хелви. Он мой друг.

И опять последовало сотрясение этой груды плоти и взрыв смеха, эхо которого по-змеиному шипело и свистело под сводами.

— Должно быть, дружеские чувства в тебе глубоки, чужестранец. Это хорошо. У Лхари добрые сердца. Ты встретишься со своим другом.

Это было словно сигналом, молодежь тут же разразилась смехом, и своды громадного зала зазвенели, отражая этот звук, делая его похожим на хохот демонов от пределов преисподней.

Один лишь калека не смеялся, а склонил свою светлую голову над работой и вздохнул.

Девушка вскочила с места.

— Не сейчас, бабушка. Пусть он еще тут побудет!

Жестокие хищные глаза переместились на нее.

— И что же ты с ним будешь делать, Варра? Таскать его на веревочке, как Бор своего несчастного зверя?

— Наверное. Хотя, думаю, понадобилась бы крепкая цепь, чтобы его удержать.

Варра повернулась и поглядела на Старка смело и открыто, впитывая взглядом его рост, ширину плеч, изящные формы мускулов, мощную линию скул. Она улыбнулась. Рот у нее был красивый, словно алый плод болотного дерева, в едкой сладости которого заключена смерть.

— Вот это мужчина, — сказала она. — Первый мужчина, которого я увидела с тех пор, как умер мой отец.

Двое мужчин за игральным столиком поднялись. Лица их вспыхнули гневом. Один из них шагнул вперед и грубо схватил девушку за руку.

— Так. Я не мужчина, — сказал он кротко и с удивлением. — Печальная новость для того, кто должен стать твоим мужем. Что же, лучше нам объясниться сейчас, пока мы не женаты.

Варра кивнула. Старк увидел, что пальцы мужчины железной хваткой вцепились в ее крепкие мускулы, но Варра даже не поморщилась.

— Давно пора объясниться, Эгиль. Ты со мной достаточно намучился. Меня уже слишком поздно приручать. Я должна сама научиться склонять шею и признавать своего господина.

На мгновение Старк решил, что она говорит всерьез. Насмешливая нотка в ее голосе была едва уловима.

Женщина в белом, которая все это время не двигалась с места и не меняла выражения лица, издала тот самый тонкий звенящий смех, который он уже слышал. По этому смеху и по тому, как потемнело от прилива крови лицо Эгиля, Старк понял, что Варра лишь напоминает ему его собственные слова. Мальчик насмешливо кашлянул, и его тут же заставили замолчать.

Варра поглядела в упор на Старка.

— Ты будешь за меня бороться? — спросила она.

На этот раз неожиданно рассмеялся Старк.

— Нет, — ответил он.

Варра пожала плечами.

— Ладно. Тогда мне придется бороться за себя самой.

— Мужчина, — прорычал Эгиль. — Я тебе покажу, кто здесь мужчина, ах ты язва бесстыжая.

Свободной рукой он сдернул с себя пояс, выкручивая одновременно руку девушки и собираясь ее ударить. Хищная птица, сидевшая на ее запястье, захлопала крыльями, закричала и неистово задергала головой в колпачке.

Движением столь быстрым, что его едва можно было заметить, Варра спустила колпачок и бросила птицу прямо в лицо Эгилю. Он выпустил Варру и закрыл лицо руками, чтобы защититься от когтей и острого клюва. Широкие крылья колотили и хлестали его. Эгиль завопил. Мальчик Бор выскочил вперед и принялся плясать и прыгать, крича от удовольствия.

Варра стояла молча. На руке у нее темнели царапины, но она не обращала на них внимания. Эгиль наткнулся, ничего не видя, на столик для игры, и фигурки из слоновой кости полетели на пол. Затем он зацепился ногой за подушку и упал лицом вниз. Жадные когти принялись рвать в клочья рубашку у него на спине. Варра просвистела сигнал отбоя. Птица в последний раз клюнула Эгиля в затылок и, недовольная, вернулась на запястье своей хозяйки. Варра, подняв руку с птицей, взглянула на Старка, и по ее движению он понял, что она собирается напустить свою любимицу уже на него. Но Варра вгляделась в его лицо и покачала головой.

— Нет, — сказала она, снова надевая на птицу колпачок. — Ты ее убьешь.

Эгиль кое-как поднялся на ноги и удалился в темноту, посасывая рану на руке. Лицо его было темно от гнева. Другой мужчина повернулся к Варре.

— Будь ты обещана мне, — сказал он, — я бы из тебя эту дурь вышиб.

— Подойди и попробуй, — ответила Варра.

Мужчина пожал плечами и сел.

— Это не мое дело. Мне надо хранить мир в моем собственном доме…

Он бросил взгляд на женщину в белом, и Старк увидел, что ее лицо, до этого совершенно бесстрастное, обрело вдруг выражение малодушного страха.

— О да, — ответила Варра, — И будь я Арел, я бы заколола тебя во сне. Но ты в безопасности. У нее на это никогда духу не хватит.

Арел вздрогнула и поглядела на свои руки. Мужчина стал собирать рассыпанные по полу фигурки. Он небрежно заметил:

— Эгиль когда-нибудь свернет тебе шею, Варра. И я не заплачу, когда это произойдет.

Все это время старуха на кровати ела и наблюдала, наблюдала и ела, и глаза ее блестели от любопытства.

— Прелестное племя, не так ли? — спросила она Старка. — Полны сил, ссорятся, как молодые соколы в гнезде. Вот почему я их у себя держу. Это такое удовольствие за ними наблюдать. За всеми, если не считать Треона. — Она указала на юного калеку. — Ничего интересного. Зануден, мягкотел, еще хуже, чем Арел. Ну и внуком меня наградили. Зато у его сестрицы задора на двоих хватит…