Доктора и детективы, озадаченно косясь в сторону незнакомцев, которые с какой-то стати тоже начали обследовать помещение, продолжали свою рутинную работу. Один из них, подняв с пола и мельком осмотрев, пренебрежительно отбросил в сторону кусок полиэтиленового пакета с красными цветами на синем фоне, с которого стекала вода, и изнутри что-то выпало на пол. Лев тут же подошел следом и поднял этот яркий кусок упаковочной пленки. Теперь ему все стало ясно. Крячко, заметив его движение, вопросительно мотнул головой:

– Нашел что-нибудь?

– Похоже, вот оно, орудие убийства… – Гуров подошел к фонарю, висевшему под потолком, и при его свете внимательно осмотрел обрывок пакета.

Он почти сразу же обнаружил то, на что не обратил никакого внимания португальский детектив, – на фоне одного из красных цветков, отпечатанных на полиэтилене, едва заметно алела уже загустевшая капелька крови. Да и сам угол пакета явно был испачкан кровью. Детективы и доктора, недоуменно переглянувшись, тут же поспешили к нему, галдя одновременно по-английски и по-португальски. Общий смысл сказанного ими сводился к тому, что этот странный русский тип, ничего не смысля в сыскном деле, взялся доказать, будто девушку убили пустым пакетом.

– На ваш взгляд, в этот пакет что-то было вложено? – проявив вдруг некоторую сообразительность, поинтересовался главный «особист».

– Почти… – продолжая осматривать пакет, утвердительно кивнул Лев. – Только не вложено, а вморожено. В пакет кто-то влил с пол-литра воды, вложил в специально им же сделанную форму и поместил в морозильник. А потом этим куском льда ударил потерпевшую в висок с близкого расстояния и бросил орудие убийства в угол, где пол наиболее горячий. Там, внизу, наверное, какое-то нагревательное оборудование?

– Да, сэр! – уже с уважительными нотками ответил «особист». – Прямо под нами пекарня.

– Вот и разгадка… – глядя на распростертое тело девушки, с трудом сдержал сочувственный вздох Гуров. – Убийца заранее все рассчитал до мелочей. Вплоть до того, как избавиться от самой главной улики. Но не учел того, что этому не поверим мы. – Он указал взглядом на Станислава, придирчиво изучающего какую-то пуговицу, извлеченную им из-под края светло-серого синтетического коврика, застилающего середину кубрика, и, подойдя к детективу, на ломаном английском спросил: – У кого из ваших сотрудников на одежде такие пуговицы?

Детективы и доктора тут же разом вопросительно посмотрели на «особиста» – именно на его форменной рубашке были такие пуговицы и именно на ней одной не хватало на клапане нагрудного кармашка. Растерянно взглянув на свою рубашку, «особист» сразу же отчего-то смешался и даже сделал инстинктивное движение, закрывая рукой то место, где должна быть пуговица. Шумно задвигавшись, он, будучи не в силах произнести ни слова, только и смог недоуменно пожать плечами.

Крупнолицый, с жесткими, угловатыми чертами лица детектив в полицейской форме окинул его многозначительным взглядом и что-то спросил по-португальски. Поскольку «особист» пребывал в некоторой прострации и не мог выдавить из себя хотя бы слово, полицейский достал из кармана сотовый телефон. У «особиста» при виде этого тут же отвисла челюсть и расширились глаза, а по лицу заструился крупный пот.

«А ты, однако, парень, слаб… – мысленно отметил Гуров. – Сразу скис. А ведь это может быть использовано против тебя…»

– Господин полицейский, у вас появились подозрения в отношении этого человека?.. – указал он взглядом в сторону «особиста».

Детектив, сосредоточенно нажимая на кнопки телефона, молча кивнул.

– Думаю, он тут ни при чем. – Лев со снисходительной усмешкой посмотрел на позеленевшего здоровяка. – В этом вы можете убедиться лично и прямо сейчас.

– Да?.. – Полицейский с недоверием воззрился на этого странного всезнайку-русского, который всего за несколько минут смог увидеть то, чего несколько детективов с дипломами магистров не сумели разглядеть в упор.

– Посмотрите, рост девушки чуть меньше шести футов. Верно? Рост этого человека – шесть с половиной футов. А убил ее человек ростом менее этих же самых шести футов. Если брать по метрической системе, то рост убийцы, скорее всего, метр семьдесят два. Почему я так думаю? Судя по ране на виске, удар был нанесен скорее под углом снизу, нежели сверху. А вот как оказалась здесь пуговица, пусть он расскажет сам.

Немного отойдя от шока и полностью растеряв какой бы то ни было гонор, здоровяк, теперь уже натужно краснея, торопливо заговорил, суетливо суча руками.

– Прошу господ русских меня простить, но славянские женщины – моя слабость. Год назад на месте Веры работала тоже девушка из Восточной Европы. То ли русская, то ли из этой… Как ее? Беляраша? Вроде так… Ее звали Энтонина.

– Где она сейчас? – жестко перебил его детектив.

– О, она сейчас взлетела очень высоко. В нее этой весной всерьез втюхался какой-то грек… То есть нет, испанец, бизнесмен. Очень, очень богатый человек. И тут же, на корабле, сделал ей предложение. Море, знаете ли, будит в душах романтические настроения. Их брак оформил наш капитан – это у нас тут бывает не так уж и редко. Поэтому в следующий рейс вместо Энтонины наняли Веру. Вы мне не верите? Можете справиться у капитана – все это чистая правда!

– У вас с этой Энтониной были какие-то отношения?

– Да, у нас с ней был роман. Незабываемые дни! Настоящее сумасшествие! Впрочем, все закончилось очень банально и грустно. Видите ли… Я… Гм-гм… Ну, иногда имею тягу встречаться с мужчинами. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. И однажды Энтонина застала меня с одним поляком из «крю». Это было нечто ужасное. Таких слов, какие говорила она, я, наверное, не слышал никогда со дня своего рождения. И – все… Она тут же дала мне полную отставку. А потом ей встретился тот испанский бизнесмен. Она тут же, по его настоянию, оставила работу и при случайных встречах даже не смотрела в мою сторону.

– Дальше! – жестко потребовал детектив.

– Впервые увидев Веру, я понял, что должен во что бы то ни стало добиться ее взаимности. Какая походка, какая стать, какой взгляд… Но Вера мне сразу же сказала «нет». Как выяснилось, она была замужем. Прошлой осенью муж попал в аварию, на его лечение требовались большие деньги, и поэтому она и устроилась сюда, чтобы ему помочь. Но я не терял надежды однажды добиться ее взаимности и вот сегодня утром решил идти ва-банк. Здесь в шкафах хранится посуда для сервировки столов в самых разных стилях – венецианском, французском, староанглийском, и ей то и дело приходилось сюда бегать… Когда она пришла за сервизом, я тут же поспешил следом. Но разговор не состоялся. Она с ходу дала мне оплеуху и вытолкала вон. Вот тогда и оторвалась пуговица…

– Рядом с этим кубриком вы никого не заметили? – спросил Гуров, внимательно слушая его объяснения.

– Н-не припомню… – мучительно наморщился «особист». – Я был слишком взвинчен, чтобы на что-то обращать внимание. Хотя… Да, мне показалось, что кто-то мелькнул за углом, когда я вылетел из кубрика. Но какого-либо значения этому не придал – здесь постоянно кто-то зачем-то ходит…