–С ними наверняка захочет поговорить сенатор Радбуд.

–Он здесь главный?

–Да.

–Живёт здесь?

–В столице.

–А где их будут держать здесь?

–Сначала всё равно привезут в управление серифов,– прикинул Занди.– Но если им поверят, то в тюрьме не оставят.

–Уверен, что не оставят. Да он и сам не останется.

–Кто «он»?– не понял юноша.

–Мессер,– ответил Бабарский. И уточнил:– У тебя будет возможность с ним познакомиться.

–Хорошо…– протянул Занди, запоминая ещё одно новое слово.– Если главный сериф и губернатор поверят вашим друзьям, они свяжутся с сенатором по радио. Быстро у нас ничего не делается, поэтому разговор состоится ближе к вечеру, если вообще состоится. Ночью они вряд ли отправятся в путь, так что Абергульф ваши друзья покинут на рассвете.

–Как они поедут?

–По Стремлению, конечно, столица находится в двух днях пути.

–Тогда решаем так… Я поищу хорошее судно, а ты отправляйся к серифам и наблюдай, я хочу знать, куда их перевезут. Если перевезут, конечно. Встретимся около управления. Там есть какое-нибудь заведение?

–Таверна «Водный путь».

–Кормят хорошо?

–Очень.

–Тогда в ней и поужинаем.

* * *

Обнаруженный в пустыне могильник оказался первым, но не единственным: двигаясь на запад, путешественники заметили ещё пять скорбных строений, возведённых, как сказал Дорофеев, в соответствии с канонами Герметикона. А примерно в трёх днях пути пешком от последнего из них путешественники обнаружили большой оазис, в котором лежали руины весьма простых строений – ещё одно свидетельство того, что планета обитаема. Во всяком случае, много лет назад люди на ней были. Центром оазиса служило большое озеро, наполненное очень чистой и, как выяснилось чуть позже, очень холодной водой. Со всех сторон оазис окружали скалы, вечные стражи, защищающие затерявшийся в пустыне клочок жизни, и их плотные ряды создавали долину, внутри которой зеленели деревья, кустарники и трава.

–Судя по всему, озеро питается от подземных источников или реки,– произнёс Базза, не отрывая от глаз бинокль.

–Скорее всего,– согласился Аксель.– Как я понял, основа здесь скалистая, а значит, возможны пещеры, в том числе – с водой.

–Но вода должна откуда-то поступать,– заметила Кира.

–Думаю, мы найдём источник, но загадка появления здесь воды меня не сильно волнует,– улыбнулся Базза.– Сейчас важно понять, почему люди бросили такой большой оазис.

А они его именно бросили – руины говорили сами за себя.

–Вымерли?– осторожно предположила рыжая.

–Кладбище слишком маленькое.– Цепкий взгляд Дорофеева не пропустил находящийся неподалёку от оазиса погост.– К тому же дома явно построены наспех, в качестве временного укрытия, а расстояния между ними позволяет предположить, что на пустых участках были разбиты палатки.

Из них троих Базза был самым опытным путешественником, ему довелось видеть многое, и ни Аксель, ни Кира не рискнули поставить под сомнение выводы капитана.

–Почему же они ушли?– спросила рыжая.– На ваш взгляд?

–Пустыня – не лучшее место для жизни,– обронил Крачин.

–Обычно пустыни заселяют в том случае, если через них проходят торговые пути. Но мы не встретили ни одного порта, ни одного каравана, ни следов караванов. Получается, восточное побережье людей не интересует… что неудивительно, учитывая, какой там берег… что, в свою очередь, означает, что жить в пустыне бессмысленно.

–Но они жили.

–Временно,– едва слышно уточнила Кира.– Пока не нашли что-то получше.

–Это место первой высадки,– догадался Аксель.

–Совершенно верно,– согласился с ним капитан.– По каким-то причинам Вечную Дыру направили в пустыню, и переселенцам, полагаю, пришлось крепко потрудиться, чтобы из неё вырваться.

–Представляю, как они огорчились, увидев всё это.

–Они бежали от Белого Мора,– напомнил Дорофеев.– Им было всё равно.– Он опустил бинокль и продолжил:– Оазис большой, но, судя по всему, людей пришло много больше, чем он мог выдержать, и им пришлось уходить.

–Куда?

–На запад.

–Потому что мы прилетели с востока и никого не встретили?

–Да.

–Не поспоришь.

Мужчины рассмеялись, после чего Базза громко приказал:

–Стоп машина! Цеппель на высоту «корзины». Обеспечить неподвижность.

–Вы собираетесь приземляться?– удивилась Кира.

–Совершенно верно, адира,– подтвердил Дорофеев.– Видите обелиск на том месте, которое некогда являлось площадью?

Рыжая посмотрела вниз, прищурилась на довольно грубо вытесанный камень и молча кивнула.

–Это самый главный памятник планеты, адира. И он остался таким, даже если местные о нём давно позабыли. Обелиск поставили люди, чтобы подтвердить своё право на эту землю. Из того, что я вижу, можно сделать вывод, что они терпели страшные лишения, им приходилось не обустраивать свой новый дом, а выживать в нём. Но они всё делали так, как должны были делать: построили могильники в точном соответствии с правилами Герметикона и возвели обелиск, утвердивший их право на планету. Они знали закон и следовали ему, и я хочу выразить им уважение.

–Я пойду с вами, капитан,– решительно произнесла Кира.

–Да, адира.– Базза улыбнулся.– Это очень правильное решение.

Наблюдение показало, что крупных животных в оазисе нет, только мелкие и птицы, поэтому Дорофеев решил ограничиться небольшим сопровождением: Аксель и два вооружённых карабинами цепаря. Все они легко разместились в «корзине грешника», опустились на семьдесят метров вниз, а оказавшись на земле – быстро направились к обелиску.

И убедились, что капитан оказался прав. Здесь, совсем рядом с озером, скал не было, поэтому люди отыскали подходящий обломок, обработали его, перенесли и установили в центре своего поселения. Им это было важно. Они считали, что так нужно сделать, и их усилия вызывали уважение.

–Траймонго,– прочитал Дорофеев главное слово, выбитое самыми большими буквами.– Планета называется Траймонго.

Основной текст изрядно пострадал за прошедшие годы, однако по сохранившимся словам и предложениям можно было понять, что именно написано на обелиске.

–Обрели счастливое спасение от гибельного Белого Мора, пожирающего родную Тинигерию и всё Ожерелье, и будем жить на новой земле, имя которой – ТРАЙМОНГО…

–Тинигерия,– улыбнулся Дорофеев.– Значит, я не ошибся – мы в её секторе. И значит, та планета и в самом деле Калпан.

–Это обнадёживает,– заметила Кира.