Несколько секунд глаза привыкали к темноте. Он прошел мимо окна кассы и постучал в дверь слева. Прислушался: за дверью кто-то стонал, потом закричал «Да, да, да, да», но не очень убедительно.

Дверь приоткрылась, и на него уставился мрачный тип. Он тут же закрыл дверь, лязгнул цепочкой и открыл уже широко, протягивая руку:

— Здравствуйте, господин комиссар.

— Как у вас тут строго.

— А как же.

Они пожали руки, и Макдональд зашел в комнатку не более двенадцати метров, где пахло сыростью, жиром и уксусом от остатков рыбы и чипсов. Радом с тарелками на дешевом письменном столе лежали блокнот, ручка и мерцал огромный экран с клавиатурой. Какая-то дешевка, наверняка «Амстрад», подумал Макдональд про компьютер. В углу стоял шкаф для документов, на стене висел плакат с рекламой развлечений на Ямайке.

— Я уже пообедал, но могу послать за едой снова, — сказал хозяин и переставил тарелки на шкаф.

— Солидная вещь, — заметил Макдональд.

— Английская классика. Так послать Джонни за жратвой?

— Нет, спасибо, я сыт уже от запахов.

Мужчина махнул рукой с польщенным видом, как будто засмущался от похвалы за обед с пятью переменами блюд высокой кухни.

— Как хочешь. Чем могу служить гостю из южного Лондона? — Он приподнял единственный стул. — Садись сюда, я принесу еще один.

Он скоро вернулся со здоровым стулом, обитым красным дерматином с чем-то серым внутри, вылезавшим из расходящихся швов. Заметив взгляд Макдональда, мужчина сказал:

— Они уже не в лучшем виде, но ты бы знал, какие удобные!

Не успел он сесть, как вошла девушка с подносом: чайник, чашки, блюдца, сахарница, молоко в кувшинчике. Поставив все на стол, она изобразила поклон, улыбку и исчезла. Мужчина налил чай.

— Вот это дело, — сказал Макдональд.

Хозяин сел и опять вскочил.

— Чего опять не хватает, Франки? — спросил Макдональд.

— Печенья.

Через минуту Франки принес блюдо с печеньем и наконец-то уселся.

— С ритуалами покончено? — поинтересовался Макдональд.

— Теперь все. Мы же народ, чья жизнь заполнена ритуалами. Не то что у вас. Вы из другого мира.

— Ты ведь и сам родился в Лондоне.

— Кровь не обманешь. Гены, знаешь ли.

Франки взял пилочку для ногтей и посмотрел на свои пальцы.

— Но ты ведь пришел по делу?

— Никак до него не дойду.

— Я весь внимание.

— Ты даже не забеспокоился, я смотрю?

— Отчего же? От визита высокого гостя? У тебя симпатичный плащ, кстати.

— Мм…

— И конский хвост за плечами. Но слегка старомодно, не находишь?

— Это я в основном, чтобы не выделяться тут.

— Не выделяться в таком прикиде? Наши посетители одеваются по последнему слову моды.

Франки стал полировать ноготь. Компьютер тренькнул, и на экране появилось сообщение «вам пришло письмо».

— Электронное письмо из другого мира?

— Если хочешь знать, Ямайка — самая компьютеризированная страна во всей Вест-Индии, — сказал Франки и заколотил по клавишам.

— А я слышал — Брикстон, — ответил Макдональд.

— Что?

— В Брикстоне компьютеров больше.

Франки загадочно усмехнулся своим мыслям, закрыл письмо и занялся другим ногтем.

— В любом случае письмо пришло от твоих соотечественников.

— Когда это они перестали быть твоими?

— Главное, что я получил подтверждение об отгрузке новых журналов и фильмов высшего качества для моего дочернего предприятия.

— Новые поставки?

— Ну да.

— А откуда?

— А это что, допрос? — Франки улыбнулся, блеснул драгоценный камень в переднем зубе. Стив знал, как он называется, но забыл.

— Ты же меня знаешь.

— Только последние двадцать пять лет, бледнолицый.

— Это что, мало?

— Мы люди из другого мира…

— Да, да, Франки, другой мир, но сейчас меня интересует этот, и особенно поставка фильмов. — Макдональд отпил чай, пока он не совсем остыл. — Ты слышал об убийстве в Клэфэме? Когда зарубили парня.

— Что-то видел в новостях. Но он был то ли норвежец, то ли швейцарец.

— Швед.

— Да, да.

— По Би-би-си скоро обратятся за помощью к общественности.

— О, так это что-то важное.

— Необычное.

— Необычное? Что ж, можно и так сказать. Убили белого — конечно, это необычно.

Макдональд молча пил чай.

— А когда Би-би-си последний раз интересовалась убийством цветного?

— Дело в том, что…

— Дело только в том, что когда убивают цветных, это неинтересно, это обыденный факт нашей жизни. — Франки отложил пилку и продолжил: — Сколько там у вас на юге за год происходит убийств, ты как-то говорил?

— Сорок два или сорок три.

— И сколько из убитых черные?

— Где-нибудь…

— Черт возьми, не делай вид, что ты пытаешься вспомнить. Даже я отлично знаю, что не менее тридцати пяти. Тут не надо быть специалистом в статистике. У убийства цветного такой же шанс попасть в Би-би-си, как у меня в клуб на Пэлл-Мэлл. Могу я стать членом клуба в Вестминстере?

— Мы пытались.

— Протащить меня в клуб?

— Привлечь внимание журналистов.

— Я не обвиняю лично тебя. Даже если ты родился белым, ты не можешь это изменить.

— Видишь, ты сам все понимаешь.

Франки снова занялся ногтями.

— Мне очень нужна помощь, — сказал Макдональд.

— Так ты за этим пришел в мое царство?

— Да.

— И с какого черта? Каким боком моя контора может относиться к убийству? — Франки в очередной раз отбросил пилку.

— Конкретно твоя контора не имеет отношения, но за этим убийством стоят такие дела… Ты видел или, может, читал, что два лондонских парня были убиты в Швеции, в Гетеборге?

— Нет, такого я не видел.

— Один из них из Талс-Хилл, где живет твоя тетя.

— Белые?

— Да.

— Мое сердце истекает кровью от боли за них.

— Не так сильно, как сердца этих парней.

— О’кей, прости.

— У этих трех случаев есть нечто общее. Очень может быть, что существуют видеокассеты, на которых записано, как все происходило. То, что я сейчас говорю, знаем только мы с тобой, и ты понимаешь, что это означает.