Свернув налево, разведчик фактически сразу оказался возле отеля «Атланта». Почти все свои встречи в Роттердаме он назначал в азиатском ресторане именно этого отеля. Внешне неказистый комплекс серо-коричневых коробок, внутри этот отель сохранил шарм люксовой гостиницы начала XX века. У современных владельцев отеля хватило ума сохранить элементы декора 1930-х — позолоченные перила на мраморной лестнице, старинную телефонную будку и даже кабинку привратника, обслуживавшего когда-то санузлы. Попадая в этот отель, Лазарев ощущал себя героем фильма «13-й этаж», перенесшимся из XXI века в симуляцию Лос-Анджелеса тридцатых годов.

Просторный азиатский ресторан был наполовину пуст — время обеда, когда он обычно бывал забит до отказа, миновало, а до ужина еще было далеко. Плохо говорящий и по-английски, и по-голландски официант принял заказ напитков и послушно удалился, оставив на столе бумагу с ручкой — надо было отметить выбранные заказы. На этот раз Лазарев решил подкрепиться основательно и, догадываясь, что аппетит Малыша будет не меньшим (учитывая его комплекцию), заказал целую утку по-пекински и набор всевозможных овощных закусок.

Малыш опаздывал, чему Лазарев ни удивился, ни расстроился. Закуски начали довольно оперативно подносить, кофе уже был заказан по второму разу, когда в зале появилась огромная фигура Малыша, на которую все низкорослые китайцы, оккупировавшие часть ресторана, смотрели с благоговейным ужасом.

Сергей Малышев, известный своим друзьям и коллегам по кличке «Малыш», очень соответствовал этому прозвищу — под два метра ростом (ну, этим в Голландии никого не удивишь), он был огромен в плечах, коренаст, мускулист. Его повадки и бритая голова напоминали «братков» 90-х. И все это каким-то образом сочеталось с большими розовыми щеками и детской наивной улыбкой, обычно не сходящей с лица.

Лазарев не входил в круг друзей этого бугая. Общались они всего пару раз, включая тот самый случай, произошедший два года назад в Схевенингене, когда наглый официант пытался включить в счет устрицы, которые они не ели и не заказывали. Малыш в 90-е служил в спецназе, проводил, в частности, спецоперации в Чечне. Причем, судя по досье, с которым Владимир бегло ознакомился перед первой их встречей, операции были более чем жесткими. Но затем он уволился из спецназа, служил в охране олигарха Абрамова, выполнял какие-то грязные миссии того и вместе с ним же в конце 90-х оказался в вынужденной эмиграции. Абрамов довольно быстро «кинул» своих русских телохранителей, перешел на услуги бывших агентов «Моссада», и Малыш остался не у дел, промышляя работой громилы во всяких сомнительных ночных клубах и притонах Европы. В конце концов он осел в Роттердаме, устроившись «смотрящим» у еще одного российского олигарха (на этот раз не опального), который сооружал в тамошних доках огромную яхту — пытался бросить вызов Абрамовичу — и заодно собирался строить нефтяной терминал в порту. Начиная с нулевых, Малыш несколько раз пытался предлагать свои услуги российским службам, но в Москве бывшие подельники беглого Абрамова, конечно, были не в чести. Обращался он и к Лазареву, надеясь получить какую-то работу или подработку. Владимир тогда и затребовал досье на бывшего спецназовца, проконсультировался с начальством и совместно с тем пришел к выводу, что использовать услуги этого боевика им будет не с руки — неуравновешен, закладывает за воротник, ненадежен.

Малыш, одетый в какую-то несуразную легкую куртку, вразвалочку шел через зал, внимательно осматривая все столики, занятые в основном китайцами. «Он явно раскабанел с прошлой нашей встречи», — подумал Лазарев, привстав поприветствовать гостя.

Владимир заметил, что Малыш как-то странно садится, почти не сгибаясь. «Ба, да на нем же легкий бронежилет! — удивленно подумал Лазарев. — Вот это что-то новенькое».

— Водка! — отрывисто кинул подбежавшему официанту Малыш. Китаец удивленно посмотрел на часы. — Что? Что непонятно? Водку давай!

— Две двойных порции водки. Неразбавленные, — с примирительной улыбкой объяснил Лазарев официанту, который продолжал удивленно хлопать глазами.

— Честно говоря, не ожидал, — сказал Малыш, уже накладывая себе овощей и испытующе поглядывая по сторонам. — Какими судьбами в наших краях?

— Говорят, ты теперь большой человек, на самого Ивахненко работаешь.

— Да, есть малёха, — Малыш уже вовсю уплетал закуски, не дожидаясь ни приглашения откушать, ни водки. — Слежу за порядком в доках. Я у него начальник службы безопасности здесь.

— Эвон как! Поди, нечасто твой босс тут бывает с контролем.

— Да шо там, буквально месяц назад приезжал. Специалистов головастых каких-то привозил. Он ведь теперь не только яхту тут строит. Он теперь терминал тут строить будет. Слыхал, поди?

Лазарев отметил про себя «шо» и мягкое «г» собеседника, вспомнив, что тот родом откуда-то с Кубани.

— Ой, сомневаюсь я, что теперь до терминала у кого-то руки дойдут, — скептически произнес он вслух.

— Ты думаешь? Да ну там! Нефть всем нужна. Шо они, идиоты, шоб отказываться от такого куша! К тому же мэрия Роттердама в доле, она ведь совладелец порта. Так шо наш терминал — это неплохой заработок в бюджет.

— Да если б все мэрия Роттердама решала, то конечно…

Подобострастный официант приволок два больших стакана, наполненных до краев водой и льдом. Запах водки лишь угадывался.

— Так, я не понял, зараза! Что ты нам приволок! — почти заорал на него Малыш на ломаном голландском.

Китаец почти наверняка не понял из этой тирады ни слова, но тон и угрожающий вид гиганта ввергли его в ступор.

— Господи, ты столько лет уже обитаешь в Европах и не знаешь, что они тут не умеют водку иначе подавать, — постарался успокоить своего собеседника Лазарев. Подозвав жестом менеджера, который, как заметил Владимир, говорил по-голландски довольно бегло, он попросил все-таки не разбавленной водки, что было исполнено буквально через минуту.

Практически одновременно к столику подкатили тележку, на которой постоянно кланявшийся им повар нарезал утку. Малыш одобрительно глянул на птицу и тут же ухватил ногу, моментально обглодав кость, не прибегая ни к поданным к утке блинчикам, ни к овощам, ни к соусу. Почти сразу за первой утиной ногой отправилась вторая. Запив все это водкой, Малыш изобразил на лице блаженство.

— Эх, селедочки бы сейчас местной под эту водочку, — мечтательно произнес бывший спецназовец. — Согласись, лучше голландской селедки в этом мире ничего нет!

— Это верно. Я пробовал селедку в разных концах мира. Но лучше местной не едал, — согласился Лазарев, поглощая утку, завернутую предварительно в блинчик.

— Вот шо я не понимаю, так это… Не знаешь, почему они не догадались водку и селедку одновременно продавать? Ты видел здесь хоть раз кабак, где можно было бы купить селедочку и тут же залить ее чем-нибудь вроде водяры?

— Не видел, если честно. Может, не искал. А может, это они не хотят, чтобы понаехали толпы русских туристов и слопали всю их божественную селедку. Кто знает.