– Слушаю, Олег Павлович. – Я помимо воли насторожился.

– Только прошу, отнесись к ней серьезно, – медленно проговорил Брюхов и, дождавшись согласного кивка в ответ, договорил: – Воздержись пока от визитов в школу к Прутневу.

– Да я вроде бы и не собирался… Хм… Следят за ним или за мной? – перебил я сам себя. Брюхов озадаченно крякнул. Потом посмотрел на меня так, словно говорящего слоника увидел… розового. И умолк. Надолго…

– За тобой… – прервав воцарившуюся в кабинете тишину, наконец выдал полковник. Я кивнул. – А тебя это, кажется, не так уж и удивляет, а?

– За моим одноклассником тоже ведется слежка.

– Что за одноклассник? – нахмурился Брюхов.

– Леонид Бестужев. Но там охрана вскрыла филеров в первый же день. Валентин Эдуардович сказал, что работали абсолютные дилетанты. А я… впрочем, я же тоже не профессионал, мог и не заметить, если за мной кто следил, – развел я руками.

– Хм… Не знаю, не знаю, – покачал головой полковник. – Как раз тебя ведут именно профессионалы. Серьезно ведут…

Тут Брюхов спохватился и, натужно улыбнувшись, поторопился меня «успокоить»:

– Да ты не переживай. Приказ о твоем прикрытии уже получен. Так что на каждого «их» филера найдется пара-тройка «наших». В обиду не дадут. А информацию о Бестужеве-младшем мы проверим. Обязательно. Тут ведь лучше перебдеть, чем…

Да-а… ошарашил меня господин полковник. Как есть ошарашил. Интересно, и кому мог понадобиться пусть эмансипированный, но пятнадцатилетний мальчишка?

То, что предупреждение Брюхова… точнее, стаи товарищей эфирников, вовсе не дурацкая шутка, я и так знал, однако не предполагал, насколько скоро мне придется столкнуться с подтверждением слов полковника. Два дня спокойствия – ровно столько, как оказалось, отвела мне насмешница-судьба, за что я, с одной стороны, ей благодарен, а с другой… м-да.

Я проводил Ольгу домой к отцу, благо до пира оставалось всего несколько дней и ей просто необходимо было окинуть сотворенное Раисой хозяйским взглядом. Ну а поскольку нареченная моя барышня основательная, она и взяла время с запасом на исправление возможных огрехов… В общем, стоило мне выгрузить Ольгу, не пожелавшую добираться на батюшкином вездеходе, у Красного крыльца городской усадьбы Бестужевых и вывести «Лисенка» за ворота, как неприятности покатили валом. Сначала мне упал на хвост огромный черный внедорожник, в лучших традициях здешней моды увешанный «люстрами», «лосятниками-кенгурятниками» и уделанный хромом по самые брови. А стоило выехать за пределы боярского городка – это чудо польского автопрома взревело раненым бизоном и, рванув на обгон, попыталось прижать меня к обочине. Идиоты. Кинетический щит – это не только защита, при правильном подходе он с успехом заменит трамплин. Что я и доказал. Сотворив на пределе сил своеобразную горку, я просто перелетел через вездеход и, лишь приземлившись, позволил себе перепугаться. Выматерившись, глянул в зеркало… и чуть не заплевал забрало шлема. Конечно, черта лысого в нем разглядишь!

Я ощерился. Удирать? Вот еще! Удар по тормозам, поворот руля и вывернутая на полную подача огня. Взвизгнула резина покрышек, развернув Рыжего на месте. Короткий разгон, торможение. А какая знакомая физиономия у водителя!

Спрыгнув с мотоцикла, я с ходу схватился за ручку водительской двери и спустя секунду вытащил идиота на проезжую часть. Попытавшийся вмешаться пассажир полез следом за водилой, но получил дверью по башке и обмяк.

– Здравствуй, друг мой. Тебя кто водить учил?! – ухватив за грудки пытающегося подняться на ноги Шутьева, прорычал я.

– К-конец тебе, мразь. На боярича руку поднял, – прохрипел тот.

Точно, идиот. Клинический.

Я вздернул уродца на ноги и, демонстративно отряхнув… точнее, размазав грязь на его форме, отвесил шутовской поклон.

– Ах, извините, вашество, не признал-с. Как же, как же…

Честно, все, чего я хотел, – это отрихтовать придурку физиономию, но… не успел. Рядом раздался визг тормозов, и из двух неприметных легковушек выскочили широкоплечие ребятки с о-очень интеллектуальными лицами. Эфир взбурлил, а тело будто само прыгнуло в разгон… да только этим «интеллигентам от Калашникова» я оказался совершенно неинтересен. Миг – и Шутьев вместе с пассажиром спеленаты и наряжены в подавители, по совместительству наручники. А в следующую секунду хлопнули двери автомобилей, и я остался на проезжей части в сугубом одиночестве. Как идиот. Эти орлы даже вездеход Платоши прихватили… Могли бы и оставить, на память, так сказать. Скинув шлем, я почесал затылок и, глянув вслед укатившим прочь шустрикам, тяжело вздохнул. Как говорил один персонаж: «Что это было?» От размышления меня отвлек шум еще одного подъезжающего автомобиля.

– Кирилл?

И почему я не удивлен? Развернувшись, я выжидающе взглянул на выбирающегося из очередного – чтоб его! – вездехода Хромова и вздохнул. Чую, скоро у меня на джипы разовьется самая настоящая аллергия.

– Да, Аристарх Макарович, внимательно вас слушаю.

– Что здесь произошло?

– Честно? Самому интересно, – развел я руками. Ну в самом деле, с чего я должен ему рассказывать о своих подозрениях и предположениях? – Только мы собрались поговорить по душам, как тут же налетели, схватили, убежали… Вот не знал, что в Москве бояричей похищают прямо у боярского городка. Впору порадоваться своему статусу мещанина, не находите?

– И… с кем же ты хотел поговорить по душам? – прищурился Хромов.

– Некий Шутьев. Очень ему не понравились наши с Ольгой взаимоотношения. Что будет, когда бедняга узнает о помолвке, я даже подумать боюсь… Сляжет ведь от горя, болезный, точно говорю.

– Ну-ну. И его сейчас… украли? – уточнил гвардеец.

– Ага, прямо из-под носа увели, – развел я руками и, заметив выражение лица Хромова, заверил: – И я тут ни при чем, честное мещанское… Кстати, Аристарх Макарович. Извините за нескромный вопрос: а вы что здесь делаете?

– Кха! – Хромов аж поперхнулся. – Имей совесть, Кирилл! За тобой я ехал. Мне с пульта передали, что Шутьев с самого утра у нашей усадьбы кого-то поджидает… ну а когда ты Ольгу привез… В общем, я решил, что надо за тобой присмотреть. Кто знает, что взбредет в голову этому… лоботрясу. Но похищать?! Мне делать больше нечего…

– Значит, это были снусмумрики, – заключил я. Хромов наградил меня совершенно нечитаемым взглядом и тяжко… очень тяжко вздохнул.

– Знал я, что влюбленные дуреют, но чтобы так… – пробормотал он и, включив браслет, тут же окутался коконом защиты от подслушивания. Вроде бы надо его успокоить, но… Хотя а что я теряю, собственно говоря? Короткое письмо-просьба ушло Одоеву. А через пару минут я уже получил ответ, правда, за авторством полковника.

Постучав согнутым пальцем по тут же недовольно загудевшему кокону и дождавшись, пока Хромов его свернет, я продемонстрировал ему письмо Брюхова. Хорошо еще догадался письменно общаться, и то половину слов в его послании нужно вымарывать. Обсценная лексика – не самое лучшее украшение текста. А что было бы, если бы я с полковником по голосовой связи пообщаться решил? Уши бы в трубочку свернулись наверняка.