Такая непонятливость возмутила Лизу.

— Ну, что ты как дура ничего не понимаешь, — своим обычным голосом неожиданно заявила она и встала с пола. — Сама мне морочила голову, что я должна получить знак Свыше, а теперь делаешь вид, что ничего не знаешь.

— Так ты же ничего толком не говоришь, а только воешь как юродивая какая-то. Что я, по-твоему, могу понять из этого?

— Так слушай, — торжественно объявила Лиза, встав в полный рост. — Сегодня я получила знак.

— Ну, так что же ты воешь, — всплеснула руками Эльвира, — радоваться надо. Рассказывай, — тут же немедленно потребовала она.

— Ах, ты хочешь знать? Ну, так слушай. Я еду с Полонским на выставку в Италию.

— Как, вдвоем?

— Да уж, вдвоем, — саркастически сказала Лиза.

— Теперь я действительно ничего не понимаю. Чем ты еще и недовольна? Радоваться нужно, да что там радоваться, ты должна быть счастлива. У тебя открываются такие возможности, а ты воешь как ненормальная.

— Так паспорт же, Эльвира, паспорт, — снова вдруг завыла Лиза, представив себе, какие возможности ей придется упустить.

— Какой паспорт?

— Заграничный, где я его возьму?

— Как где? Закажешь, как все делают.

— Да? — почему-то угрожающе спросила ее Лиза. — Закажу? А на чье имя, скажи мне, пожалуйста.

Эльвира хотела что-то ответить, но так и осталась сидеть с открытым ртом. До нее дошел весь трагизм ситуации.

— Да, — наконец, — сказала она, — это действительно проблема.

— Вот, об этом я и говорю, — подвела итог Лиза и приготовилась зарыдать.

Но Эльвира не дала ей это сделать.

— Прекрати реветь, — строго прикрикнула она на нее. — Мы найдем выход из положения. Мы просто обязаны это сделать.

— А он есть, выход из такого положения?

— Выход есть из любого положения. Ты же знаешь мой девиз? Давай думать.

Минут десять они сосредоточенно молчали, потом Лиза с робкой надеждой посмотрела на подругу.

— Ну, что? Есть у тебя что-нибудь?

Эльвира смущенно откашлялась.

— Пока еще нет, но я не теряю надежды. Мы с тобой две умные молодые женщины с высшим образованием, и мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Это я уже слышала, когда начинала свой бизнес, — фыркнула Лиза. — А что из этого вышло?

— Подожди, не путай меня. Это совершенно разные вещи. И вообще, иди на кухню и возьми себе поесть, а я пока буду думать. Я туда идти не могу, меня сразу начнет тошнить.

— А что у тебя есть? — деловито спросила Лиза, тут же отвлекаясь от своих страданий.

— Иди, иди. Что-нибудь найдешь. Я сейчас не готовлю, но Лешка забивает холодильник до отказа.

Лиза послушно пошла в кухню, где, тяжко вздыхая, уплела приличную порцию деликатесов, которые преданный Леша приносил для своей жены.

Она уже допила ананасный компот и выуживала из чашки дольки ананасов, когда в кухню стремительным шагом вошла преображенная Эльвира. От ее вялости не осталось и следа, глаза горели, спина выпрямилась, на лице горело выражение крайней решительности. Взглянув на нее, Лиза застыла с кусочком ананаса на вилке.

— Ты… нашла, что делать? — наконец, смогла выдохнуть она.

— Я всегда нахожу, что делать, — отрезала Эльвира. — Завтра с утра начинаем действовать.

— Но что? Что мы сделаем? — замирая от радости, попыталась выяснить Лиза.

— Тебе лучше не знать, — сурово ответила ей строгая подруга.

— Это не для слабонервных.

— Но что я должна делать? Как я смогу действовать, если не буду знать, что ты задумала?

Но Эльвира была непреклонна.

— Если я тебе скажу сейчас, ты начнешь переживать, сомневаться, задавать глупые вопросы и в итоге и меня собьешь с толку.

— Ну, хорошо, — скрепя сердце, согласилась Лиза. — Но что я должна буду делать?

— Только то, что я скажу, — прозвучал суровый ответ. — Сначала посмотри на меня. В этой блузе видно, что я в положении?

— Нет. У тебя вообще еще не очень видно.

— Очень хорошо. Теперь слушай. Завтра с утра ты сможешь опоздать на работу? Скажешь, например, что идешь фотографироваться и заказывать паспорт?

— Вполне смогу. Завтра Полонский на фабрике, а с Вероникой я всегда договорюсь.

— Вот и договорись, тем более что это святая правда. Завтра с утра сфотографируйся. Потом приедешь ко мне, и мы поищем какое-нибудь туристическое бюро поприличнее.

— Но как же…

— Все узнаешь завтра. Я скажу тебе, что от тебя потребуется, — ответила ей неумолимая Эльвира, но потом все-таки смягчилась и добавила: — Да не переживай ты, дурочка, вот увидишь, мы это сделаем.

Окрыленная надеждой, Лиза помчалась домой мечтать о близком счастье. Только подумать, если у них действительно все получится, ей предстоит поездка с любимым человеком. И не куда-нибудь, а в Италию. Даже и во сне ей не могло присниться такое.

Но в эту ночь ей все-таки снилось именно такое. То она одна, то вдвоем с ним, приезжала в аэропорт, и суровые пограничники требовали у нее предъявить паспорт. Она рылась в сумке, но к своему ужасу не могла найти его. Как же так, думала она в отчаянии, Эльвира ведь обещала, что у нас получится. В конце концов, ее с позором прогоняли из аэропорта, а Полонский смеялся над ней.

Она просыпалась в холодном поту, с облегчением вздыхала, но кошмары продолжались. В следующем сне она опаздывала на самолет, теряла билет, по ошибке предъявляла паспорт на свое собственное имя, в общем, все ужасное, что могло случиться, случалось. К утру Лиза совершенно измучилась и прокляла и поездку, и Маргариту, и Эльвиру, которая оставила ее в неведении и тем самым спровоцировала все эти ночные ужасы.

Но при свете дня кошмары стали таять и забываться, и из дому она вышла вновь полная надежд и веры в чудодейственную изворотливость Эльвиры. Вероника Анатольевна милостиво позволила ей опоздать, раз это нужно было для дела, и она помчалась фотографироваться. Фотографии были готовы ровно через пятнадцать минут, но Эльвира почему-то была этим недовольна и велела ей их спрятать, так как по плану они пока не были нужны. Они поехали искать туристическое агентство посолидней, где было бы много служащих и побольше посетителей. Наконец, они увидели одно, которое Эльвира сочла подходящим и направились к нему. Перед самым входом, правда, она на минуту остановилась, но потом взяла себя в руки и со словами «Ну, с Богом» решительно направилась внутрь, а Лизе ничего не оставалось, кроме как идти за ней.

Их приняли очень приветливо, особенно когда Эльвира заявила, что они пришли заказать заграничный паспорт. Их предупредили, что это будет стоить тысячу двести евро, но подруги были к этому готовы и бестрепетно выложили аванс. Паспорт для оформления Эльвира подала свой. Девушка за столом переписала из него все данные, и, любезно улыбнувшись, сказала, что им осталось только дать фотографии. Эльвира тут же повернулась к Лизе и, многозначительно взглянув на нее, сладким голосом сказала: