Полугодовая командировка в солнечную республику была не последней. В 1987 году из Алма-Аты пришлось спецрейсом срочно добираться до Баку, а затем до Сумгаита. В городе горели дома, войсковые подразделения проводили зачистки, местный горотдел был забит задержанными участниками массовых беспорядков. Трупы убитых вывозили с улиц и из жилых домов.

Лето 1979 года. С присущим азербайджанцам гостеприимством мои местные коллеги устроили традиционное вечернее застолье в одном из многочисленных ресторанчиков на окраине Баку. Меня пригласил сосед по номеру в гостинице – следователь по особо важным делам Эльман Агаев. Сам он – уроженец Физулинского района, то есть фактически Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО). Я был у него в гостях. Большая дружная семья, родители прекрасные, добрые люди.

По пути в Физули привезли на берег реки Араке. На другой стороне – территория Ирана, где проживают тысячи их соплеменников, граждан другого государства. Заезжали мы и в старинный город Шушу, и в сам Степанакерт. Дивная природа, чудесный климат. В общем, благодатные места.

В нашей компании другой следователь по особо важным делам при прокуроре Азербайджанской ССР армянин Армен Исагулов. Все курят сигареты «Мальборо» совместного американско-азербайджанского производства. Мягкие дружеские подкалывания друг друга, анекдоты про армян и азербайджанцев. У Армена в руках очень красивая зажигалка иностранного производства. Его подначивают, предлагая подарить зажигалку мне. Исагулов отшучивается.

Утром на Сабучинском вокзале, где располагалась следственная часть прокуратуры республики, собрались попить чай в кабинете Эльмана. Зашел Исагулов и стал расспрашивать о том, кто вечером забрал его зажигалку. Ребята смеются:

– Армен! Не валяй дурака! Ты же вчера подарил ее Владимиру Ивановичу.

– Да ничего я не дарил, – злится Армен.

– Ну да, – отвечает Агаев и достает из стола злополучную зажигалку.

На ней выгравирована надпись: «Дорогому Владимиру Ивановичу Калиниченко на добрую память. Армен Исагулов».

Армен растерянно улыбается, затем хлопает меня по плечу:

– Пользуйся на счастье.

Осенью 1989 года мы встретились с Арменом Исагуловым в последний раз. Было это в гостинице «Эребуни» Еревана. Каждый вечер он звонил в Степанакерт, где у него осталась семья. Занимал он тогда должность министра внутренних дел Нагорно-Карабахской автономной области. О бывших коллегах говорил с едва скрываемой неприязнью, но не о каждом из них как о человеке, а только как об азербайджанцах. Понять это было довольно трудно.

«…В многотрудовой истории своей не раз терпел кораблекрушения и армянский народ. Но всякий раз он побеждал грозу, как бы она ни называлась: ураган или тайфун, циклон или торнадо, вандализм или ятаган. Народ мой всегда побеждал уже тем, что выживал. Он выживал благодаря особому своему дару, особому таланту. Таланту жизнелюбия, таланту созидания. Таланту любить и дружить.

…Вспоминая наше прошлое, мы часто говорим о том, как нам не везло. И не везло прежде всего потому, что оказались мы на перекрестке дорог, по которым проносились варвары и вандалы, уничтожая на своем пути все прекрасное. Они топили в волнах огромный океанский корабль, имя которому Пятитысячелетняя Армения. Но корабль жил. Он разламывался на части, на маленькие шлюпки, и каждая часть, каждая шлюпка продолжала плавание в одиночку. Они упорно держались на воде. Приставали к чужим берегам и везде, где бросали якорь, поднимали свой флаг, на котором были изображены школа, церковь, книга. И ничто не могло уничтожить это великое множество флагов, символизирующих веру. Веру в справедливость. В объединение. Воссоединение. Возрождение…»[24]

Эта книга известного советского журналиста Зория Балаяна была воспринята неоднозначно. В самой Армении вызвала небывалый духовный подъем. В Азербайджане, мягко говоря, трудно скрываемое раздражение. Тот русскоязычный читатель, в руки которого попала эта книга, отнесется к ее содержанию равнодушно. О том, что она пробуждает спящего медведя, предполагать могли только аналитики-политологи, хорошо знакомые с историей вековой вражды между армянами и турками, а также частью последних – турками-азери, или, как привыкли их называть мы, азербайджанцами.

«…Сенатора Кузьминского ревизии гор. Баку и Бакинской губернии Всеподданнейший отчет, произведенный в 1905 году по высочайшему повелению:

Не полагаясь на защиту, население пребывало в крайне взволнованном состоянии, и всякое действие, которое при нормальном течении жизни вызвало бы обычное к нему отношение, приобретало особо преувеличенное значение. Немудрено поэтому, что скрытый до тех пор расовый антагонизм разгорелся при одном известии об убийстве в феврале в центре города мусульманина Бабаева и мгновенно открыл простор стихийной силе, противостоять которой правительственный устой оказался бессильным.

Заключение. Совокупность всех изложенных обстоятельств и соображений дает мне основание прийти к тому, что февральские события были вызваны причинами национально-религиозного и экономического характера, революционное движение создало для них вполне благоприятную почву, бездействие же власти дало возможность разрастись до ужасающих размеров»[25].

В феврале 1989 года колесо истории вернулось на круги своя. Первая кровь пролилась в НКАО, затем в Армении и особо в крупных размерах в Сумгаите. Продолжилось затянувшейся на годы армяно-азербайджанской войной, которую чаще именуют более мягким словом – «конфликт». Счет жертвам пошел на тысячи.

Очажок будущего пожара начал разгораться весной 1975 года, когда пленум обкома НКАО дал довольно жесткую оценку стремлению определенной части населения воссоединиться с исторической родиной – Арменией. Это расценили как проявление буржуазной идеологии и дашнакской пропаганды.

В 1986–1987 годах по Нагорному Карабаху прокатилась очередная волна национализма. Начался сбор подписей в пользу воссоединения области с Армянской ССР. Подписывали соответствующие обращения видные ученые, деятели искусства.

18 ноября 1987 года французская газета «Юманите» опубликовала интервью с одним из советников М. С. Горбачева академиком А. Аганбегяном «Перестройка: двойной советский вызов».

Когда Аганбегяна спросили о Карабахе и Нахичевани – бывших армянских землях, академик изложил «свою личную точку зрения»: «Я хотел бы, чтобы Карабах стал армянским. Как экономист я считаю, что он более связан с Арменией, чем с Азербайджаном. Я надеюсь, что в условиях перестройки и демократии эта проблема найдет свое решение».

Хороша «личная точка зрения» официального помощника генерального секретаря ЦК КПСС, а учитывая, что в докладе на очередном пленуме 2 февраля 1987 года сам Горбачев отметил «досадное опоздание в решении национального вопроса», любому понятно, как воспринимали подобные ходы политиков в Советском Азербайджане, патриоты и ученые которого отыскивали и приводили убедительные, с их точки зрения, доводы об историческом праве на эти земли.