Вы, наверное, давно об этом забыли, княгиня? Прошло десять лет. Жаль, что Джейн умерла. Мне необходимо лицо той девочки. А вы тесно контактировали с няней. Потерпите, это не очень приятно…

Из глубин памяти и сознания за неведомые ниточки потянули постороннюю, чужую и холодную, мертвую суть. Боль, чудовищная боль. Мир глазами умершей Джейн, чужие мысли, вспышка! Мраморное, невероятно красивое детское лицо с огромными сиреневыми глазами. Все исчезло…

Дил отпустил Руту. Девушка обессилено замотала головой. Император встал и подошел к окну.

– Не все хорошо, Рута, любопытство до добра не доводит. Впрочем, спасибо за информацию. Как понимаете, я не могу оставить в живых ни вашу подругу, ни спасительницу Джейн.

– Почему? – закричала Рута.

– Вы любопытны, несмотря ни на что… Юнона должна стать матерью Христа, а девочка с сиреневыми глазами – очень опасный противник, мутант. Но вас это не должно беспокоить. Подумайте лучше об английской короне. Нам она необходима, поэтому не спешите. Пока я не закончу с вашей подругой, княгиня Турбина не покинет Дворец Сатаны.

Дил ушел. Рута осталась одна, в паническом смятении.

Профессор Байкалов, Марина, Агей и Даша сидели за белоснежным чайным столиком в саду, окружавшем роскошный особняк Байкаловых.

Впервые за четыре месяца и только с помощью отца Агею наконец удалось уговорить Дашу приехать к ним. Марина бесилась, что забавляло Агея. Они пили кофе и вели светскую беседу о классической музыке. Байкалов-старший обнаружил, что познания Даши в этой области весьма обширны, и был приятно удивлен тем, как легко Даша угадывала его весьма символические мысли, выраженные в сумбурных фразах.

Неожиданно Агей услышал Дашу.

Агей, сделай, пожалуйста, одолжение, замолчи, возьми какое-нибудь яблоко, ешь и смотри на меня самым влюбленным взглядом, на который ты способен.

Агей замолчал и минуту думал о чем-то забавном, затем взял банан, неторопливо почистил его и протянул Дарье, сопровождая действие таким взглядом, что ту бросило в жар. Марина нервно смяла салфетку, а профессор, удовлетворенно сверкнув глазами, только было пустился в повествование о корнях музыкальной истории, как вдруг неожиданно замолчал сам. Он услышал мысли. Он понял, что слышит мысли. Это были мысли Марины. Байкалов посмотрел на Дашу, и Даша, мило улыбнувшись, о чем-то заговорила. Байкалов сделал вид, что внимательно слушает и кивает, соглашаясь, но на самом деле он вслушивался в мысли Марины.

Подонок! Мальчишка! Тряпка! Увидел смазливую физиономию и растаял! Уже влюбился, конечно, эта старая лошадь все ей позволяет… Не выйдет! Не будь я членом Совета! Завтра же, завтра же Алекс будет здесь! Чистка, милашка, только чистка. А там – старика на свалку, а ты, дорогуша, такой красивый, талантливый и перспективный, будешь полностью мой! Клянусь Императором, его великим настоящим именем – Сатана!

Записка… Да, записка. В твою комнату на стол.

– Я сейчас, минутку, – Марина встала из-за стола и направилась к дому.

– Да, да, – пробормотал Байкалов. – Агей? Может, покажешь гостье сад?

– Угу, – Агей давился яблоком, пытаясь задушить смех.

Он поспешно встал и предложил Даше руку. Даша так очаровательно улыбнулась профессору, что Байкалов совсем поник.

Даша и Агей ушли. Профессор сидел, задумчиво закусив губу. Неужели Марина мутант? Такой сильный мутант? И те графики, что она пыталась выдать за Дашины, на самом деле ее? Но мало того, она влюблена в Агея! Вот почему Агей всегда уходил, когда Байкалов был с Мариной, он избегал ее, а она его пыталась… что? Пыталась совратить? Мысли, предназначенные Агею, достались ему, и мутанты ошибаются. Она хочет уничтожить девушку, так как видит в ней соперницу? И Марина Ловель – член Совета, а Император – Сатана? Нужно найти Яна… Записка! Надо прочитать записку, может, это бред? Профессор встал.

– Ты куда? – вернулась Марина.

– Минутку, минутку… – Байкалов скрылся в доме.

Когда Даша и Агей спускались к искусственному озеру, у Даши сильно закружилась голова. Агей подхватил ее и посадил на траву, щупая пульс.

– Что случилось?

– Ушло много энергии. Когда работаешь телепатическим посредником, почему-то уходит много энергии. Считываешь чужие мысли, да при этом еще подключаешь третьего.

– Что на этот раз? – твердо спросил Агей.

– Мысли Марины о тебе я передала твоему отцу. Она, кстати, пошла писать тебе записку. Ее уже, наверное, читает профессор.

– О, боже! – Агей схватился за голову.

«Агей, любимый, если все кончено, то необходимо поговорить. Жду у себя в 23–00. Всегда твоя, Марина». Байкалов перечитывал все снова и снова. Какой чудовищный обман! Кого он пригрел! Оборотня! Ради нее он убил жену!!! Женщину, которая действительно его любила! Ах, Лена! Она шантажировала Агея! Лена, эта безобразная женщина пыталась совратить нашего единственного сына!»

– Ты меня не отвезешь домой? – спросила Даша.

– Мы только приехали, – Агей жевал травинку и отрешенно смотрел на озеро.

– Твоему отцу необходимо побыть одному. Сколько бы сейчас было твоей матери?

– Пятьдесят пять, – ответил Агей. – Будь она жива, все было бы в порядке в моем мире…

– Все в порядке, она жива, – прошептала Даша. – Ее нет в мире ушедших.

– Я не слепой, мою мать отправили на чистку на моих глазах! – разозлился Агей. – Я видел, как ее увозили, накрытую простыней. Хватит!

Агей поднялся и, подхватив Дашу, пошел назад.

Даша извинилась перед Байкаловым, сославшись на недомогание.

– Не пойму, в чем дело, вся как избитая, – сказала Даша.

– Да, милочка, ты плохо выглядишь, может, энерговампиры? – съязвила Марина, но Байкалов недоверчиво посмотрел на нее.

– Дашенька, может, в дом? – предложил он.

– Нет, нет, спасибо, – заговорила Даша, отмахиваясь. – Вы извините, мне лучше домой.

– Ничего, ничего, – усмехнулась Марина. – Может, профессор, вы отвезете Дашу? С вами безопаснее.

– Я думаю, Агей хороший врач, да и его компания Даше интереснее, – отозвался Байкалов.

Профессор встал и вежливо попрощался. Марина натянуто улыбалась. Агей сел за руль, и машина тронулась.

– И чего ты так любезничаешь с отцом? – спросил Агей, входя в квартиру и плюхаясь в кресло.

– Очень много опасного появилось, – ответила Даша.

– Не лезь, и полный порядок…

– Ага, и все такие равнодушные, как ты, – ухмыльнулась Даша.

– Это наша личная, местная жизнь. Лучше бы тебе уехать.

– Знаешь что, Агей, – разозлилась Дарья. – Это мое дело! А ты, будь любезен, сваливай из моей квартиры!