— Не забуду. — Они ударили по рукам.

Еще через десять минут бумажник вернулся в руку владельца, а Оджас в новом костюме стоял на другом конце вокзала. Молли разморозила время.

Несколько мгновений на платформе царил полный хаос. Английский господин разглядывал бумажник, оказавшийся у него в руке, а толпа лихорадочно ощупывала себя, проверяя, все ли на месте. А когда пришел поезд, свистя, как гигантский кипящий чайник на колесах, все вообще забыли про происшествие.

Паровоз был великолепен. Сначала они увидели металлическую решетку и высокую медную трубу, затем — выпуклые бока, под которыми скрывалась емкость с водой. На боку красовалась надпись: «Делийский скорый». Сзади стоял большой ящик с углем, а за ним располагалась кабина машиниста. Кочегар забрасывал уголь в топку, чтобы вода кипела и двигала состав. Машинист остановил поезд и дернул за рычаг — горячий пар со свистом вырвался из трубы. Пассажиры, толкаясь и переругиваясь, ринулись к вагонам.

— А почему бы нам не вернуться назад во времени и не сесть на тот же поезд, что и Вакт? — спросил Рокки.

— Слишком опасно, — помотала головой Молли. — Я уже думала об этом. Но если он нас заметит, то все, нам конец. Смотри, поезд так быстро заполняется, что мы можем остаться без мест!

Действительно, англичане, чувствуя себя хозяевами, уже заняли первые четыре купейных вагона — самые удобные, чистые и прохладные. Индийцы, которым запрещалось сидеть вместе с англичанами, грузились в последние два — тесные и душные.

— Вы только посмотрите! Англичане и индийцы сидят отдельно! Какая несправедливость! — Лес поморщился и обратился к Оджасу: — Надеюсь, ты будешь рад узнать, что в наше время люди разных национальностей сидят вместе! Мы граждане всего мира, дружище!

— Но нам-то сейчас сесть негде, — заметила Молли. — Вагоны набиты до отказа.

— Это не страшно, — рассмеялся Оджас. — Поедем на крыше.

— Поедем? Значит, ты все-таки решил махнуть с нами?

— Ага, — улыбнулся мальчик.

Молли улыбнулась в ответ.

— И мы поедем на крыше вагона?

— Чем выше, тем ближе к богам.

— Конечно, можно было бы сгонять в будущее и добраться на электричке, — вставил Рокки. — Но, знаешь, Молли, по-моему, на крыше лучше!

Вакт путешествовал в самом роскошном поезде, какой только существовал в то время. Он держал на делийском вокзале собственный состав, всегда готовый к отправлению. Если он желал куда-то поехать, к составу немедленно присоединяли паровоз от другого поезда — так поступили и в этот раз.

Махараджа растянулся на диванчике и вспоминал, как позабавили его эти надутые возмущенные людишки на перроне.

Было хорошо и прохладно — в середине купе стоял большой ящик с огромным куском льда. Под потолком натянули веревку. За один ее конец дергал мальчик, сидящий в самом дальнем углу купе, а к другому привязали большое опахало. Оно качалось надо льдом, овевая ветерком Вакта и его спутниц.

Напротив Вакта застыла десятилетняя Молли с Петулькой-щенком на коленях. Рядом с ней пристроились шести— и трехлетняя, а младенец агукал в люльке. Все, кроме щенка, были в гипнотическом трансе.

Дверь в купе распахнулась, вошли трое слуг. Они молча застелили стол белой скатертью и начали расставлять блюда: кусочки цыпленка в соусе, шиш-кебабы, тонкие хрустящие лепешки-пападами из гороховой муки и райту — холодную простоквашу с зеленью, в которую полагалось макать пападами. А еще там был рис, приправленный шафраном.

Почуяв еду, Петулька-щенок тут же открыла глаза и, соскочив с колен Молли, принялась тявкать на стол. Махараджа запустил в нее подушкой.

— Заткнись, грязная тварь! — заорал он, затем грубо велел мальчишке-опахальщику отвлечь собаку.

Тощий мальчишка, подскочив, притянул щенка к себе. Потом вынул из кармана камушек и швырнул в сторону. Петулька помчалась за камушком, нашла и, очень довольная, принялась сосать.

Вакт перевел налитые кровью глаза на своих загипнотизированных гостей. Его взгляд остановился на трехлетней Молли.

— Займусь-ка я тобой, чтобы скоротать путь.

Вакт достал из кармана китайские палочки для еды. Затем приподнялся, подполз к малышке — он был слишком велик, чтобы встать в вагоне во весь рост — и щелкнул пальцами у нее перед глазами.

Трехлетняя Молли мгновенно очнулась. Хотя все это время девочка находилась под гипнозом, она наблюдала за махараджей и пришла к выводу, что дядька очень похож на черепаху, которую показывали по телевизору. Поэтому она сразу же заявила:

— Тебе понадобится очень-очень больсая колобка, когда ты впадёсь в спячку.

Махараджа растерялся. Он тут же решил, что не в состоянии сегодня общаться с трехлеткой. Гигант щелкнул пальцами, и малышка снова впала в транс. Тогда он повернулся к шестилетней Молли и вывел ее из гипноза, резко хлопнув в ладоши.

Шестилетняя пришла в себя. Последний раз ее выводили из транса в комнате с качающимися кроватями, и она тогда ревела как белуга. Сейчас у нее на душе было немного поспокойнее.

— Кто вы? Вы меня удочерили? Но я не желаю быть вашей дочкой! Отвезите меня обратно в Брайерсвилль. Я не хочу жить в Африке!

— Мне ясен ход твоих мыслей, — ответил Вакт. — Можешь не волноваться, я тебя не удочерил, а лишь одолжил на время, чтобы проверить твои способности.

Шестилетка посмотрела на других Молли, удивленная тем, как девочки на нее похожи.

— Почему они все такие сонные? Ты уже будил большую девочку? И ее тоже зовут Молли?

— Наблюдательная, — отметил Вакт. — А есть хочешь? Сейчас будешь демонстрировать мне свою ловкость. Вот тебе палочки. В Китае все ими едят.

— А мы в Китае?

— Нет, но я прожил там пятнадцать лет, обучаясь тепушествовать во времени.

— Пятнадцать лет! У вас так плохо получалось? — наивно удивилась Молли.

Вакт сразу обиделся.

— Еще неизвестно, как у тебя получится есть палочками. Смотри. — Он придвинулся к столу и показал, как правильно держать палочки и брать ими кусочки цыпленка. — Ешь что хочешь, но только ими.

Маленькая Молли взяла палочки и, глянув на полный стол еды, сморщила нос.

— А кетчуп у вас есть?

— Нет.

— Мы в Африке?

— Ешь палочками.

— В Австралии?

— Ешь палочками.

— Никогда не слышала о стране под названием Ешь-палочками, — буркнула Молли себе под нос. Потом хмуро глянула на высокого дядьку напротив и четко произнесла: — Мне не нравится эта еда, и я не буду есть палочками.

Она отвернулась и снова уселась на крытый бархатом вагонный диванчик, подхватив заодно черного щенка.