— Кэл…

— Теперь твоя очередь. Как тебе мой белый халат?

В легкой летней куртке, слаксах и галстуке Кэл выглядел умопомрачительно. Наслаждаясь эффектом, он провел рукой по волосам, и Скотти обратила внимание, как они отросли, — Кэл всегда очень коротко стригся раньше, когда был офицером полиции.

Да, хоть на обложку журнала… Ожившая обложка двинулась к ней, и Скотти уже знала, что может последовать. Кэл, надо отдать ему должное, держался очень корректно в последние дни. Сегодня, по их же уговору, правила менялись. Правила отменялись. На свиданиях не существует ни правил, ни ограничений.

За одно мгновение на Скотти обрушился целый каскад разнообразных эмоций. Кэл наклонился, чтобы поцеловать ее, и она наконец заставила себя действовать. Она должна выполнить задуманное.

— Не надо, Кэл.

Прежде чем отвести взгляд, Скотти успела увидеть искреннее удивление, мелькнувшее в его глазах. Кэл отступил.

— Эй, у нас же с тобой свидание, забыла? Знаешь, чмокнуть девушку в щечку на свидании вполне уместно. Особенно если учесть, сколько мне пришлось ждать. Нет, я просто настаиваю на дружеском поцелуе…

— Нет, Кэл, я…

— Скотти, если ты думаешь, что я обязательно потащу тебя в постель, как только мы вернемся…

— Я не думаю.

Кэл остановился на мгновение, стаз вдруг совершенно серьезным.

— Тогда расскажи мне, что же ты думаешь.

— Я не думаю, я знаю. Мы с тобой пообещали друг другу, когда только приехали сюда, что у пас сохранятся чисто деловые отношения, и…

— Ой, Скотти, солнышко…

— Нет, Кэл, пожалуйста, выслушай меня. Ты совершенно не умеешь слушать.

— Ладно, ладно, слушаю.

Пытаясь хотя бы физически увеличить расстояние между ними, Скотти отошла к раковине. Вот он стоит перед ней, неправдоподобно красивый, да он и есть неправдоподобный, сказочный, и как же трудно, господи, будет выкинуть его из головы и из сердца… Расстояние не спасало. Высокий, темноволосый, празднично одетый, он казался ей настоящим совершенством. В нем было все, о чем она когда-либо мечтала… но он не для нее. Ей придется быть сильной за двоих.

— Когда мы сюда приехали, — тихо повторила она, начиная снова, — мы оба знали, что самое трудное будет сохранить дистанцию. Я имею в виду остаться друзьями и поддерживать деловые отношения, проводя вместе все время, каждый день. Я считаю, что нам не следует ничего менять. По крайней мере пока. Тем более что мы еще не отработали первые полгода. Наступает самый ответственный период, Кэл, ты же знаешь, мы должны полностью сосредоточиться на работе и составлять планы и таблицы.

Скотти удивила та неожиданная резкость, с которой прозвучали ее слова. Кэл вопросительно взглянул на нее.

— Что?.. — спросила она.

— А то, что свидания, поцелуи и постель нельзя уложить в план! И нельзя составить из них таблицу. — Кэл не мог сдержать своего возмущения.

— Смешно! То, что я говорю, никакого отношения не имеет к моей организованности. Я сейчас говорю о том, как нам следует вести себя, чтобы работать успешно. — В голосе Скотти слышались суровые нотки.

— А разве мы не можем успешно работать и не менее успешно целоваться и вместе ложиться в постель? — недоуменно спросил Кэл.

— Нет, по крайней мере в моем представлении, — холодно ответила Скотти.

— Ну, так твое представление, позволь заметить, сильно изменилось с прошлого четверга! Тогда, на веранде, ты целовалась со мной с такой же охотой, как и я с тобой!

Скотти видела, что Кэла охватывает раздражение, близкое к отчаянию; в его голубых глазах сверкнул огонь. Но она давно привыкла сохранять спокойствие под огнем.

— Я и не отрицаю, что целовалась с тобой. Я просто говорю, что поступала неразумно… — Скотти решила держаться до конца.

— Не разумно? Что за слово такое — «разумно»? Ты что, таблицу составляешь? Я хочу услышать о твоих чувствах, Скотти!

— Я уже призналась, что целовалась с тобой… с охотой. И пожалуйста, говори тише. Ты потревожишь собак. Лули и Уиннер не…

— Говори тише?! Пишем «говорить тише» в первую колонку под словом «разумно»? Я хочу, чтобы ты знала, Скотти. Я хочу объяснить, что я чувствовал тогда на веранде. Я был так возбужден, что чуть не расплавился, ей-богу. Ты, помнится, замерзла, а мне, чтоб ты знала, было горячо!

— Я знаю.

Скотти чувствовала, как холодная часть ее души берет верх. Она понимала, что ее ответы звучат как оправдание и к тому же она говорит слишком сдержанно, даже чопорно, но ничего не могла с собой поделать.

Речь Кэла, напротив, была страстной, хотя он и начал говорить тише.

— Значит, ты очень мало знаешь как женщина, раз не поняла, что со мной происходит. Да, я хотел быть с тобой ласковым и хотел тебя успокоить, но мне многого стоило сдерживаться!

— Я знаю.

— Да ни черта ты не знаешь! Ты понятия не имеешь о том, что происходит в организме мужчины при воздержании, но…

— Кое-что я все-таки понимаю. В организме женщины тоже происходит нечто подобное.

— Да, но разница в том, что тебе такое состояние нравится, а мне — нет!

— Я не говорю, что мне оно нравится.

— И я бы не сказал, что тебе оно нравится, тогда, на веранде, черт возьми!

— Тише. Ты беспокоишь Лули.

Кэл глубоко вдохнул и продолжил тише, наклонившись к Скотти и потрясая указательным пальцем у ее лица:

— Ты могла бы быть моей в тот же вечер, на этой твоей драгоценной антикварной койке.

— Да, — ответила она ровным голосом.

Кэл резко развернулся, прошелся взад-вперед по кухне.

— Знаешь, что такое мечтать о какой-то вшивой старой кровати так, как будто в ней заключается рай земной?! День за днем, катаясь на мотоцикле, лежа на диване, я так и вижу обои в цветочек, огромную кровать и тебя на ней… Свихнуться можно! И я, Скотти, я мог быть там уже в прошлый четверг, и ты это знаешь. — Его палец почти коснулся кончика ее носа.

Скотти кивнула.

— И больше тебе скажу, — он продолжал мерить кухню шагами, — если бы я был там той ночью и прошлой ночью тоже, ничего бы подобного сейчас не было. Не было бы твоего дурацкого разговора, и мы бы оба были довольны и счастливы.

Скотти наконец обрела твердую почву под ногами:

— Да нет же, ты не прав. Не были бы мы счастливы. Кэл резко остановился, пораженный твердостью сказанных слов.

— Что? Не были? Я был бы счастлив, сто пудов. И ты бы тоже, если бы не была такой упрямой. Ты просто не хочешь в этом признаться.

— Слушай, я тут сейчас в чем только не призналась. Но дело в том, что… понимаешь, мы… может, и были бы счастливы какое-то время, но потом…