– Слушай, может, зайдешь? Дело есть.

– Бегу!

Через две минуты она уже звонила в дверь. Гошка в двухсловах рассказал ей о сегодняшних событиях и объяснил, чего он ждет от девочек.

– Клево! – обрадовалась Маня. – Только мне Ксюха сСашкой ни к чему. Я и одна могу.

– Маня, это ведь не шутки. Одной нельзя туда соваться!Кто-то должен тебя подстраховать.

– Интересно, а тебя кто будет страховать?

– Я, кто же еще? – заявил не без гордостиШмаков. – Кстати, Гош, звякни еще разок этому Дрюкову. Вдруг он ужевернулся, а то мне скоро домой тащиться надо…

Гошка набрал номер. Автоответчик у Дрюкова подавал голос натретьем гудке, а тут уже четвертый, пятый гудок…

– Автоответчик отключен, – шепнул Гошка и напрягся.

Как оказалось, не зря. Мужской голос ответил:

– Слушаю.

– Извините, можно попросить господина Дрюкова, – слегкадрожащим голосом проговорил Гошка.

– Это я.

– Господин Дрюков, мне и моему кузену просто необходимо свами повидаться.

– А ты кто такой? И сколько тебе лет?

– Мне? Тринадцать. Но какое это…

– Ты насчет спонсорства?

– Нет! Нет! Дело в том, что мы с кузеном ночью прилетели сМайорки.

– Что? – внезапно охрипшим голосом переспросил Дрюков.

– Понимаете, мы кое-что знаем… Мы, кажется, видели…

– Что видели?

– Знаете, это не телефонный разговор… просто мы бы хотелипомочь. Вы только не думайте, мы не из-за денег…

– А какого черта вам тогда надо? – рассердилсяДрюков. – И вообще, кто вам дал телефон?

– Мы совершенно случайно узнали…

– Так чего ты хочешь?

– Ничего особенного, просто хотим вам кое-что рассказать,чтобы… чтобы… Чтобы справедливость была восстановлена.

– Ого, какие выражения в ход пошли! А почему же вы там, наМайорке, не захотели торжества справедливости?

– Мы там… Испугались, если честно. Мы были там с мамами…

– Так вы не полиции испугались, а мам?

– Ну, в общем… да.

– Понятно, – расхохотался Дрюков.

Его хохот показался Гошке каким-то зловещим, и у неговозникло ощущение, что они лезут туда, куда лезть не следует. Но, уж еслиназвался груздем, лезть в кузов придется.

– А как вы докажете, что действительно были на Майорке, чтоэто не ваши дурацкие штучки? А то ведь странная картина – мамы тащат за собойвеликовозрастных сыночков отдыхать на Майорку в разгар учебного года. Довольнонеправдоподобно звучит…

– Фотографии! У нас есть фотографии! Только мы их еще непроявили.

– Ну что ж… Сегодня уже поздно, завтра с утра я занят…Встретимся часа в четыре! Устроит?

– Устроит, да, – согласился Гошка.

– Хорошо, в четыре в Макдоналдсе… Хотя нет, лучше приходитеко мне домой, так спокойнее.

– А где вы живете?

– Ты этого не знаешь? Странно, однако. Столько тебеизвестно, а такой пустяк… Впрочем, ладно.

Он продиктовал Гошке адрес.

– Я предупрежу консьержку. Как твоя фамилия?

– Гу… Гусятников! – сказал Гошка. – ГеоргийГусятников.

– Ну что ж, пусть будет Гусятников, только не опаздывай.

– Нас будет двое!

– Я понял. Все, до завтра.

И он положил трубку. Гошка тоже.

– Фу, я весь взмок, пока с ним разговаривал. Он ждет насзавтра в четыре часа.

– А чего ты про фотографии дундел? – осведомилсяШмаков.

– Он не поверил, что мамы нас во время учебного года наМайорку повезли. Кстати, надо утром отдать пленку в проявку, пусть убедится.

– Неужели он решил, что мы это выдумали? – недоуменноспросил Никита. – Кому в голову взбредет такое выдумывать?

– Сам небось брешет на каждом шагу, как сивый мерин, вотдругих и подозревает, – предположил Шмаков.

– Сивый мерин брехать не может, – со смехом заметилаМаня, – он же все-таки не собака, а конь.

– Ой, да не придирайся ты к каждому слову, Малыга! –махнул рукой Леха. – Между прочим, надо будет туда пойти пораньше, хоть наполчасика. Поглядеть, как там все обстоит. А еще лучше взять с собой тудадиктофончик…

– У меня есть! У меня есть диктофон! – закричала Маня.

– Нет, нельзя, – покачал головой Гошка. – А вдругнас обыщут?

– Обыщут? Кто? – опешила Маня.

– Мало ли… У него, вполне вероятно, есть охрана, и оннаверняка думает, что мы не сами по себе, что за нами кто-то стоит.

– Гош, ты серьезно?

– Да, Маня, вполне серьезно. Поэтому нам нельзя иметь присебе ничего подозрительного.

– Гошка, а я вот что… Может, нам взять кого-то еще? –неуверенно проговорил Леха.

– Кого? Зачем?

– Ну, мне в пару… какого-нибудь здоровенного пацана… Вдвоемследить лучше…

– Не надо никаких пацанов. С тобой пойду я! – твердозаявила Маня. В случае чего, я уже знаю, как действовать! И потом, не надовтягивать в это лишних людей. Им ведь придется все объяснять.

– Ну, Малыга, ты крутая! – даже присвистнул Леха.

– Маня права, – кивнул Никита.

– Пока я даже Сашке с Ксюхой ничего говорить не буду.

– Маня, а ты ведь собиралась завтра к Соне! – напомнилГошка.

– Ой, правда, я совсем забыла. Но ведь сперва надо тудапозвонить.

– Безголовая ты, Малыга!

– Прекрати называть меня Малыгой! – вскинуласьМаня. – У меня имя есть.

– Ну и что? У меня тоже имя есть, но я и на клички тожеотзываюсь.

– А какие у тебя клички? – поинтересовалась Маня.

– Леха-между-прочим.

– Почему?

– А ты разве не заметила, он все время говорит «междупрочим», – со смехом сказал Гошка. – А еще его Шмакодявым зовут.

– Шмакодявым? Фу! О, я придумала! Будешь звать меня Малыгой,я буду тебя звать Шмакодявым!

– Послушайте, у вас, по-моему, не все дома! – закричалНикита. – О чем вы говорите? Тут такие дела, а вы…

– Между прочим, он прав, – согласился Леха.

– Маня, если ты собираешься идти с нами, пусть к Соне пойдутСаша с Ксюхой, – сказал Никита.