Он же обернул бёдра полотенцем и принялся вытирать ей голову, плечи, спину.

- Я сама, - попыталась она вернуть всё на свои места.

- Давай, - он сунул ей другое полотенце, ещё сухое.

Вытереться – полдела, теперь нужно дойти в комнату и взять чистые трусы и футболку, а по дороге будет холодно. Хорошо, волосы у неё мгновенно сохнут – тоже часть заговора бабушки Аделин. А то она уже к утру была бы насмерть простывшая. Оставалось только взять ещё одно сухое полотенце, завернуться в него и пойти наружу.

Диван разложен, постель расстелена, обогреватель стоит рядом. На столе еда – крохотные корзиночки с чем-то, розочки из полупрозрачного мяса, фигурно нарезанный сыр, и посреди этого – кастрюлька со льдом, в котором стоит бутылка.

- Я понимаю, что лимейское вино сейчас будет хуже любой дешёвой крепкой настойки, но настойки нет, а вино – есть. А потом мы сделаем себе тепло и будем греться, - сказал Рене.

Они забрались на диван с ногами и завернулись в спальник, и ели, и от еды впрямь становилось лучше. Уже не так сильно морозило изнутри, не жгла пустота – Жийоне никогда ещё не было так мучительно пусто. Вот что значит – выплеснуть всё. Выплеснуть – и бояться, удастся ли заполнить, удастся ли создать на месте отданного что-то новое.

Кажется, последнюю фразу она проговорила вслух.

- Удастся, - кивнул он. – Непременно. Мне говорили, что магическая энергия способна самозарождаться в таких, как мы. Это будет долго, поэтому мы помогаем телу восстановиться - смываем с себя остатки боя, едим, пьём и спим.

Он разлил вино в бокалы.

- С Новым годом! Пусть он будет лучше, чем тот, что закончился!

- С Новым годом, - выдохнула Жийона.

Никогда у неё не было такой новогодней ночи. Ха, новогодняя ночь некроманта, так, наверное, это называется.

От холодного вина снова застучали зубы, она нашла, наконец, футболку и хотела надеть, но он коснулся её руки.

- Знаешь, как лучше всего греться? Впрочем, откуда тебе, наверное, тебя никто этому не учил. Так вот – тело к телу, понимаешь?

- Тело… к телу? – нет, она не верила.

Тело – это просто тело, и всё. Ну да, случайно ещё и вместилище силы, но сейчас, кажется, нет.

Рене отодвинул к стене стол, потушил весь свет, кроме мерцающей ёлки, сбросил полотенце и забрался к ней под спальник и одеяло. И обнял.

- Спи, Снежка. После такого нужно спать. Понимаешь, да?

- Понимаю. Слушай, - зашевелилась она, - спасибо тебе. Ты снова спасаешь меня. Одна я… не знаю, что бы со мной было.

- Да уже не важно, - прошептал он. – Совсем не важно.

Его идея про тело к телу работала – согрелись они быстро. Оба, судя по всему. Его ладонь легко гладила её по спине, пробегаясь кончиками пальцев вдоль позвоночника от шеи к ягодицам. Вторая рука была у неё под шеей, и её пальцы гладили заплетённые в косу волосы. Её внутренности расправились совсем, дрожь ушла, тепло затопило тело… чёрт, не только тепло. Сколько можно жить рядом с красивым мужчиной и никак на него не реагировать? Она привыкла сдерживать порывы, но сейчас, кажется, ничего сдерживать не нужно.

Жийона закрыла глаза – и ринулась в омут, потому что его гладкое и сильное тело хотелось трогать, гладить, целовать, дышать разом с ним и лишь иногда что-то бормотать – столь же мало связное, как выходило сейчас у него. Она поняла, что её даже не бесит эта его Снежка – придумал тоже прозвище, ну да и ладно, не самое плохое. Да нет, хорошее. Он вообще… очень хороший.

Очень хороший уже смотрел на неё сверху, опираясь на локти. Вокруг него лёгким серебристым маревом клубилась сила.

- Жийона, ты не станешь меня сейчас убивать?

- Издеваешься? – с нервным смехом прошептала она.

- Ничуть. Я хочу, чтобы меня хотели тоже, и чтобы никаких недомолвок или двусмысленностей.

- Я никого в жизни не хотела так, как тебя сейчас – устроит? – наверное, нужно говорить что-то другое, но откуда ей знать, что в таком случае говорят?

Дотянулась и поцеловала его губы, пока он не сказал ещё чего-нибудь. Разрешила. И ему – себя, и себе – его.

- Я люблю тебя, Снежка, - прошептал он ей в самое ухо.

Что? Вот так, сразу? Всего лишь прожив рядом с нею пять дней?

И приняв такой бой, какого больше не будет. Посмотрев на неё – какая она на самом деле. И не испугавшись, да?

Он выбрался из-под одеяла, нашёл что-то на столе и вернулся к ней.

- Это тебе. Мне кажется, подойдёт, - и подсветил магическим огнём.

Она открыла коробочку – на тёмно-синем бархате лежала… снежинка. Очень изящная, и вся просто усыпанная мелкими сверкающими камнями. Цепочка уходила куда-то внутрь коробочки.

- Что это, Рене? – она не верила своим глазам.

Подарок? Ей?

Он осторожно вытащил цепочку и надел ей на шею. Она ощутила холод металла… и схватилась за голову.

- Амулет, я о нём совсем забыла.

- И я забыл, - усмехнулся он. – Никогда раньше не пробовал любить свою девушку без амулета. И знаешь, хочу повторить. Ты же говорила, тут защита?

- Если она ещё есть, - усмехнулась Жийона.

Так, хватит рассыпаться и плыть по течению. Она вообще маг-некромант, или кто?

Потрогала снежинку на груди, ощущение ей понравилось. Вообще ведь можно сделать амулетом ну хоть что, поэтому – как только получится, нужно отвезти её мастеру-артефактору. А пока – так носить.

Выбралась из его рук и из-под одеяла, отыскала в кармане куртки амулет и положила возле подушки – пусть пока. Проверила защиту – стоит, родная, не шелохнётся. Плюс охранный периметр лейтенанта Овера, он тоже разновидность защиты.

Нашла на кухонном столе воду, заговорила от возможной беременности, хотела выпить сама – но потом подумала и принесла ему тоже.

- Знаешь, ты открыл для меня какую-то невероятную, совсем неизвестную мне жизнь. Я пока не понимаю, кто я в ней, но – я обещаю понять и освоиться.

- Вот и славно.

Обхватила его одной рукой, второй, а потом ещё и щупальцем силы. Притянула к себе…

…Спали они не то, чтобы долго. В комнату ещё даже бледное рассветное солнце не заглянуло, когда в дверь позвонили, а потом