На этот раз на лице беременяшки нарисовалась чистая, ничем не замутнённая досада. Правда, тут же сменившая притворной обидой и искренним (почти то) недоумением:

— Ма-а-акс, ты что, правда меня не помнишь? — прижав ладони к животу, девица нахмурилась и недоверчиво уточнила. — Совсем-совсем? А как же… Как же наши планы? ты же… Ты же обещал, что мы поженимся!

Я удивлённо вскинул бровь, начисто игнорируя звуки из приёмной, подозрительно напоминавшие смех. Впрочем, спустя пару минут их заглушил треск уничтожителя для бумаг. И мне оставалось только надеяться на то, что это не мои фотки пропускали через шредер, как бы намекая, что двойная премия — это здорово, да.

Но и она не могла заставить мою драгоценную помощницу молча, без комментариев, слушать всю эту хрень. Впрочем, у меня такого желания тоже не наблюдалось, так что я повертел в руках карандаш, найденный среди бумаг на столе, и спокойно откликнулся:

— Слушайте, уважаемая…

— Ева! Меня зовут Ева Милованова! Ты что, даже имени моего не запомнил?!

— Берите выше, я его и не знал.

Мой ответ взбесил девицу ещё больше, она явственно скрипнула зубами, пытаясь испепелить меня взглядом. А я малодушно подумал о том, что идея схватить её в охапку и выпнуть из офиса не так уж и плоха. Да, не вежливо так делать и вообще, как мужика меня такие мысли не красят, но…

Дисплей телефона мигнул, демонстрируя новое уведомление. Смахнув экран блокировки, я жадно пробежался глазами по короткому сообщению, от которого сердце заколотило об рёбра, а на лице сама собой расплылась дебильно-счастливая улыбка. Похрен на моральные терзания, сейчас я больше всего на свете хотел оказаться дома, с детьми и со своей женщиной. И если ради этого надо послать одну беременную идиотку…

Я готов был это сделать прямо здесь и сейчас.

Деланно пожав плечами, я откинулся на спинку кресла:

— Что ж, приятно, наконец, познакомиться, госпожа Милованова. Как я уже говорил, я понятия не имею кто вы и что вам от меня надо. Не просветите несчастного, это где нас так познакомиться угораздило? А самое главное — когда, если в последнее время я был женат исключительно на работе?

Такая постановка вопроса блондинке не понравилась. Она поджала губы и зло сощурилась, явно пытаясь придумать новую линию поведения. Я же позволил себе снисходительно улыбнуться, глядя на эти её метания. Сложно поверить, да? Что перед тобой тот самый завидный холостяк, что плевался при слове «семья», «дети», «любовь»? При других бы обстоятельствах, я бы может даже заценил твою попытку меня поймать на горячем, вот только…

— Я подам на тебя в суд. Об установлении отцовства, — наконец, подала голос блондинка и гордо выпрямилась, вновь проведя ладонями по круглому животу. — Мой ребёнок получит всё, что ему причитается по праву!

— Обязательно, — безмятежно улыбнувшись в ответ, я снова разблокировал телефон и принялся листать телефонную книгу. И не дав этой Милованой и рта раскрыть, набрал Ильина, терпеливо дожидаясь ответа.

В другое время и в другом настроении, я может быть и поиграл бы с этой мадам, но сейчас у меня не было на это ни сил, ни желания. Чёрт возьми, я женат, у меня двое детей и мне нахрен не сдались эти игры с беременностью, тестами ДНК и прочей хиромантией. К тому же, зачем-то мне был нужен друг-адвокат.

Не только же для того, чтобы жизнь мёдом не казалась, верно?

Ильин трубку взял не сразу и, судя по голосу, очень хотел меня послать. Сразу и без права обжаловать приговор. Так что пришлось определить его, чётко и недовольно проговорив:

— Гор, можешь подъехать ко мне в офис? Прямо сейчас. На меня беременность повесить хотят. Что значит, чью? Не знаю, не стоял, свечку не держал… И если честно, не понимаю причём тут мусорные пакеты и их объём… — выслушав краткое объяснение, я весело фыркнул. — Завязывай, Ильин. Дуй ко мне в офис и не люби мне мозг своим чувством юмора. За тебя это давно уже сделала Лёля. Всё, жду.

К чести Ильина, ждать пришлось не долго. Минут пять, может чуть больше. Мадам Милованова даже сообразить не успела, что и куда, как дверь в мой кабинет распахнулась с пинка. И на пороге появился он — Игорь Леонидович Ильин, собственной неподражаемой персоной. Приятель одним своим видом намекал, что без лютых люлей отсюда не уйдёт никто. Будь я помладше (и если бы не бухал с ним пару десятков раз), я б, наверное, даже проникся серьёзностью угрозы. А так…

— Кто? — коротко поинтересовался Гор, великодушно опустив приветствие и прочие расшаркивания. Ослабив галстук, он недоумённо нахмурился и перевёл взгляд с меня на застывшую у моего стола женщину. И вдруг расплылся в тонкой, хищной улыбке, радостно выдав. — Ну здравствуй, моя хорошая… И что на этот раз впариваем бедным, несчастным бизнесменам? Случайный залёт? Или по проверенной схеме идём: ты обещал жениться, а сам сбежал?

— Опять ты, — блондинка выпрямилась и откровенно поморщилась. На её лице мелькнула смесь из досады и откровенной злости, но к чести мадам Миловановой, в руки она себя быстро взяла. И непринуждённо заявила. — Понятия не имею о чём вы, господин Ильин. У нас с Максимом Андреевичем просто возникло некоторое, эм… Недопонимание. Но мы его уже благополучно разрешили и я…

— Стой, где стоишь, Сутулова, — жёстко обрубил её Ильин и, рухнув в кресло для гостей, сложил руки домиком. — Я уже даже не спрашиваю, где я так грешил, что вспомнить не могу, а последствия меня до сих пор имеют во всех местах и позах. Но что я про тебя знаю точно и наверняка так это то, что ты, Сутулова Евгения Семёновна, никогда не работаешь на авось. И жертвы у тебя случайными не бывают. Так что колись, красота моя ненаглядная… Кто тебя навёл на Потапова?

Я удивлённо вскинул брови. Нет, в принципе, я догадывался, что это явление Христа народу было не просто так и уж точно не из разряда случайных. Удивительно было другое, то, что Гор знал эту дамочку. И теперь мне было очень любопытно, по работе он с ней пересекался или как?

В то, что друг оказался в списке жертв этой мадам я слабо верю.

— Понятия не имею о чём вы, Игорь Леонидович, — скрестив руки на груди, блондинка явно не собиралась сдаваться. Но то, как она нервно переступала с ноги на ногу, выдавало её с головой.

— Мне что, простимулировать твою память, Сутулова? — Гор склонил голову набок, хмыкнув. — Я ж ведь могу вот так, сходу, назвать с десяток самых твоих любимых статей из уголовного кодекса. И заметь, это я ещё не вспоминаю про твой маленький бизнес и про то, сколько уважаемых и известных людей в нашем городе ты обула. И сотри с лица это выражение оскорблённой невинности, оно тебе не идёт, точно говорю.

С минуту парочка сверлила друг друга злобными и упрямыми взглядами. Пока девушка не вздохнула громко и не плюхнулась на второе свободное кресло, выдернув из-под полы блузки накладной живот:

— Да чтоб тебя черти драли, Ильин. Людей он мне припоминать собрался… Напомнить, скольких моих бывших клиентов ты сам обул? И на какую сумму? — сдув с лица прядь волос, Милованова-Сутулова раздражённо дёрнула плечом. — Знала бы, что это твой дружбан, в жизни бы сюда не заявилась. Да и вообще, чё ты меня в обман носом тыкаешь? Он всё равно не повёлся! Или это ты со мной так заигрывать пытаешься, ловя на горячем?