в баре, но не могу. Словно ноги гвоздями прибили к месту, ни сдвинуться, ни пошевелиться. Только и могу, что пялиться на чуть вздернутый носик девушки и полноватые губки, которые она поджимает, перехватив мой взгляд.

– К сожалению или к счастью, распределением занимается универ. Так что… – разводит руками новая знакомая, заставляя меня скептически выгнуть бровь.

– Ты могла отказаться.

– А почему тебя это так беспокоит? Ты…? Тоже здесь работаешь?

– Можно и так сказать.

– А зовут тебя как?

– Алексей. Леша, – тяну ладонь, но исключительно из желания ощутить ее тонкие изящные пальчики в своей ладони. И когда Илана, смущенно улыбнувшись, протягивает свою ладошку, готов поклясться, тело прошибает разряд тока. Да такой, что, кажется, еще чуть-чуть – и из глаз искры полетят. И замечаю это, кажется, не я один. Потому что девушка резко дергает рукой, пряча ладошки за спину, а мне и смешно, и страшно. Что за чертовщина, и почему меня так клинануло на этой простой, милой и нежной до ужаса девчонке? Обычно я предпочитаю видеть рядом с собой более опытных дам, но никак не шпану на лямках, что смущается при любом взгляде, слове, вдохе.

– Приятно познакомиться, Леша, – улыбается Лана, а я, ощущая ужасную потребность прикоснуться к ней еще раз, тяну руку и под пристальным испуганным взглядом серых глаз отвожу прядь волос, упавших на личико девушки, за ушко.

– Взаимно, Илана. Ты никогда не стояла на коньках?

– Нет, и думаю, вряд ли это мое. Я точно убьюсь на них. А ты?

– Немного, – ухмыляюсь, прикидывая, какой для нее будет сюрприз, когда она поймет, что я за “работник”.

– Так ты здесь кто...? – но договорить девушке не дают. Двери на арену хлопают оглушительно громко, и слышу за спиной:

– Воу-воу-воу, вот это я вовремя зашел!

Санчес. Черт бы тебя подрал, дружище!

– Леха, тебя и на пять минут оставить нельзя. Только отвернулся, а ты тут уже красоту неземную нашел… – гогочет друг, подходя к нам и заставляя меня внутренне воспламениться от накатившей злости. – Привет, я Саша! – тянет свою ладонь Лане одноклубник. Однако та не торопится ответить на предложенное рукопожатие. А наоборот, чуть отступает назад и бросает на меня взгляд. Странный такой взгляд, будто позволения спрашивает. Любопытно. Наверное, это был первый раз, когда я почувствовал, что стал для нее своего рода защитником в команде парней.

– Не смущай девушку, Санчес! – хлопаю друга по плечу и настойчиво разворачиваю в сторону дверей.

– Да ладно, что меня бояться-то! – все не унимается этот Ромео, – я вообще парень добрый, открытый, общительный. Так что, если что... – уличает момент и, развернувшись, этот котяра подмигивает растерявшейся Илане.

– На “если что” у тебя пол телефонной книжки! – подталкиваю друга на выход, следуя за ним по пятам. И пока Чесовец что-то там бубнит в своем стиле, всего на мгновение оборачиваюсь в дверях ледовой арены и смотрю на девушку, которая, кажется, уже и думать о нас забыла, отвернувшись и накидывая на плечи серый, как ее глаза, кардиган.

И всю дорогу до дома это знакомство у меня упорно не желало выходить из головы. А большие серые глаза то и дело всплывали в памяти вместе с очаровательной улыбкой на чувственных карамельных губах.

В голове я в красках расписывал себя нашу завтрашнюю встречу, когда Илана наконец-то узнает, кто я такой и какой у меня “профиль работы”, а еще дьяволенок на плече так и подзуживал позвать скромницу выпить кофе. И мне нужна либо хорошая затрещина, чтобы выбить ее из головы, либо... мне нужна она.

Глава 22. Лана

Пока едем в машине Славы до дома, в салоне царит тишина. На душе как никогда мерзко. От себя, от Рысева, от ситуации, в которой мы оказались. Стоит только вспомнить, что между нами произошло – щеки опаляет румянец. В горле пересыхает, а желание начинает предательски ныть.

– Лан, – наконец говорит неуверенно Славка, изредка поглядывая. – Ты из-за машины так расстроилась?

Хочется фыркнуть. Захохотать. А потом разреветься. Но я говорю только:

– Да Слав, из-за нее.

И все, больше ни слова.

Так мы и доезжаем до моего дома. А там, видя, как Слава идет за мной следом, набираюсь смелости и останавливаю его:

– Слав, слушай… – морщусь, подбирая осторожные слова, чтобы не обидеть. – Давай… сегодня каждый у себя останется, – укладываю ладошки на его плечи и, пряча взгляд, делаю вид, что смахиваю соринку с воротника его рубашки. – Я устала, правда. Нервный день.

– Да, конечно. Я и сам умотался, Лан, – кивает и приобнимает мужчина, притягивая к себе. И так мило целует в кончик носа. Нежно. Ласково. Даже заботливо, поглаживая ладонью спутанные руками другого мужчины волосы. И нет бы, сгорать от его прикосновений! Плавиться от ощущения под ладонью сердцебиения своего жениха.

Я же горю от воспоминаний о Рысе.

– Тогда до завтра? – улыбается Слава.

– Угу, – киваю и, привстав на носочки, целую в щеку. – До завтра, – стою у подъездной двери и провожаю взглядом, жду, пока Слава сядет в машину и уедет.

– Точно все хорошо? Если есть какие-то проблемы, Лан... – уже открыв дверь на водительское сиденье, замирает мужчина, оглянувшись.

– Да. Не беспокойся, всё отлично, – киваю.

– За машину не переживай. Я разберусь.

– Хорошо.

Не сомневаюсь – добавляю про себя. И в этом, и в сотни других проблем разберется. Слава, он такой. А вот как мне разобраться со взбунтовавшимся телом, сердцем и поставить голову на место? Загадка.

Дома только успеваю принять душ, как слышу, что входная дверь открылась. И на пороге появляются улыбающаяся Ляся с Элей, у которой уже давно есть ключи от нашей с дочуркой квартиры.

И как только вижу своего темноволосого чертенка с белозубой улыбкой, сердце щемит, и я бросаюсь ее расцеловывать до визгливого:

– Ну, муль, – упирает ладошки мне в губы Ляся, – муль заселовала усе, муль, – смеется моя дочурка, но тут же и сама  виснет на шее, как обезьянка, крепко-крепко обняв.

– Ладно, давай бегом переодеваться в пижамку! – ставлю на ноги свою юлу, отправляя в сторону детской.

– Колосо, муль!

– Вот это сегодня катастрофа была на дорогах! – округляет глаза подруга,