Мэри снова подняла руку, и я решила, что эта девушка вывозила на себе весь курс.

– Вы, молодой человек?

Паренек с тоскливым выражением лица вздохнул и признался:

– Я Рич Колтрейн, и я забыл.

– В коробке? – предположил его сокурсник, фигурой напоминавший хлебный колобок. Четверокурсница с Дальнего юга, с иссиня-черным цветом кожи и разноцветными лентами в бесчисленных косичках, прошипела:

– Боб, ты дурак? Ее не хранят в коробках, она рассыпается на составные элементы через час на воздухе!

– Верно, – одобрительно кивнула я. – А где хранят?

Южанка выпрямила спину и ответила:

– Адонга Мбундо, Божью слезу нигде не хранят. Ее изготавливают и сразу же пускают в зелье, пока она не вступила в реакцию с воздухом. Сначала нам понадобится огненная пыль и жабьи глаза, потом уж слеза.

– Правильно, Адонга, – улыбнулась я. Кажется, на четвертом курсе парни прятались за спины девушек на занятиях. – Как будем делать Божью слезу?

Мэри снова подняла руку, но я увидела, что чернявый юноша, который стоял у самого дальнего стола, тоже хочет ответить.

– Маурицио Наронья, – представился он. – Колбу с водой помещаем в варочную стойку, добавляем меру драконьего дыхания, две меры гром-порошка и пятнадцать капель сон-яда.

– Совершенно верно, – одобрительно кивнула я. – Что ж, друзья, надевайте халаты и маски и приступайте к работе.

Следующие полчаса прошли в трудах и заботах. Огненная пыль слежалась за лето и никак не хотела вступать в нужную реакцию с жабьими глазами. Пришлось добавить каплю плюй-отвара, а он вонял так сильно, что мы дружно расчихались. Вскоре в пробирках красовалась сверкающая золотистая масса, похожая на желе – только тогда мы начали готовить Божью слезу. Мэри, Адонга и Маурицио справились первыми – когда они добавили прозрачные капли к желе, то оно вздрогнуло в пробирках, и в воздухе отчетливо запахло ландышем.

– Зелье высшей пробы! – похвалила я. – Берите пузырьки, запечатывайте и подписывайте.

Остальные ребята пусть и медленно, но тоже сделали все так, как нужно. Показав мне содержимое своей пробирки и получив одобрение, Рич Колтрейн со вздохом признался:

– Вы уж простите, госпожа Хайсс. Я просто по жизни медленный.

– В зельеварении не нужно спешить, – сказала я. – Иначе может получиться…

Раздался хлопок, и Боб отпрянул от стола – его лицо было покрыто ровным слоем копоти, глаза растерянно моргали.

– Вот такое, – закончила я фразу. – Шестнадцать капель сон-яда – и взрыв.

Глава 8.1

Делла

Потом пришли второкурсники с факультета общей магии, и мы занялись зельем от простуды – легким, с ним справились абсолютно все: я с удовольствием заполнила журнал оценками “отлично”. Потом была большая перемена и обед – спускаясь в столовую, я неожиданно поняла, что после двух пар почти не чувствую ни ног, ни пола, так переволновалась.

Столовая была полна народу: студенты рассаживались за столы, хлопали в ладоши, вызывая обед. Я села на скамью рядом с Бертой, вызвала свекольный суп с говядиной, проглотила ложку и не ощутила вкуса.

– Поздравляю с первым рабочим днем, – улыбнулась Берта. – Как ребята?

– Ребята замечательные, – призналась я. Надо носить при себе успокоительные капли, надо взять себя в руки и не волноваться так, словно я зашла в клетку с голодными тиграми. – Все хорошо. Простите моего кота за крысу.

Берта лишь рукой махнула: пустяки.

– Когда я была маленькой, то мои родители переехали из города в деревню. И там был кот с совершенно бандитской физиономией в боевых шрамах, так вот утром я проснулась, а он выложил на моей подушке крыс, четыре в ряд. Я так испугалась, что даже кричать не могла. Отец потом объяснил, что кот все это сделал любя, и в итоге мы с ним стали лучшими друзьями. Можно сказать, что я понимаю их породу.

В столовую вошла Линда, и кто-то из парней восторженно ахнул, увидев ее. Сегодня она выбрала приталенный сюртук цвета слоновой кости, прямые брюки и туфли на небольшом каблуке, и Берта спросила, когда она подошла к столу:

– Это теперь что же, такова столичная мода?

Линда с достоинством кивнула. Увидев свекольный суп, она брезгливо поморщилась и сразу же взялась за второе.

– В прежние времена женщину могли арестовать за ношение брюк, – сообщила Берта. – Нарушение общественного порядка.

– Слава Богу, сейчас не прежние времена, – парировала Линда. – Как ваши занятия, госпожа Хайсс?

– Прекрасно, благодарю вас, – ответила я. – У четвертого курса отличный уровень. Второкурсники стараются.

– Замечательно. На третьей паре у вас четвертый курс общей магии? Я буду присутствовать на занятии в качестве инспектора.

Пришла беда, откуда не ждали. Линда вцепится в меня, как блоха в барбоску – каждый мой недостаток, каждый промах будет изучен под микроскопом и раздут до невероятного размера. И предъявлен Робину – чтобы знал, кого взял на работу и в жены.

– Отличная идея, – одобрила Берта. – Я тогда тоже посещу занятие.

Линда вопросительно подняла бровь, а я даже не знала, что делать: то ли обрадоваться поддержке, то ли испугаться.

– И зачем? – осведомилась она. Берта улыбнулась едва заметной ледяной улыбкой.

– Я проректор академии, если вы не забыли. Посещение занятий педагогов одна из моих обязанностей.

Нет, кажется, я все-таки попала и пропала.

Четверокурсников было десять, и все они показались мне развязными и наглыми. Один даже швырнул жвачку на пол. Проверяющие расположились за последним столом – Линда сразу же раскрыла тетрадь, быстро что-то записала в ней, и я готова была поклясться, что это фраза: “Нет дисциплины на уроке”.

– Добрый день, меня зовут Делла Хайсс, я преподаю практикум по зельеварению, – сказала я, стараясь не смотреть на Линду и Берту. – Сегодня мы сварим зелье Золотого паука, которое вы изучали в конце прошлого учебного года. Но прежде, чем мы начнем, вы, молодой человек, поднимете с пола вашу жвачку.

Парень, который ее бросил, выглядел как настоящий деревенский хулиган: дорогой сюртук поверх дешевой рубашки, обритая голова, презрение ко всем, кого он считает слабыми.

– А это не мое, – процедил он сквозь зубы. – Сама, небось, харкнула, а я виноват?

Линда усмехнулась настолько сладко, словно