— Но вы это дело фактически раскрыли, Гросс, — успокоил криминалиста Вертен. — Биндер сам признался, что ваша догадка о скальпеле с неровным лезвием вынудила его закончить игру. Это вы положили конец его зверствам.

— Дорогой Вертен, возможно, это так, но я бы предпочел защелкнуть на руках убийцы наручники.

— Я еще не сказал вам о письме, которое пришло на мой адрес сегодня утром, — добавил Вертен. — От самого князя Грюненталя, советника императора Франца Иосифа. Он благодарит нас обоих за неоценимую помощь в расследовании этих ужасных преступлений.

На следующий день Вертен поехал провожать Гросса на Восточный вокзал. Криминалист уезжал в Черновцы. Как будто отмечая это событие, погода резко изменилась. С утра моросил дождь.

Они приехали за полчаса до отхода поезда — такая у Гросса была привычка, когда он путешествовал. Его купе первого класса было пустым, и он занял место у окна лицом к локомотиву. Проводник уложил багаж и удалился.

— Наверное, по материалам этого дела я опубликую статью в своем альманахе. — Гросс попытался улыбнуться. — А может, написать повесть, на манер этого английского чудака Дойла?

— Почему бы и нет, в самом деле? — весело подхватил Вертен, но криминалист его не поддержал.

Он угрюмо посмотрел на Вертена.

— Идите, чего ждать. Поезд отойдет точно по расписанию, независимо от вашего присутствия.

Они пожали друг другу руки.

— Работать с вами, Гросс, было для меня большой честью, — с чувством произнес Вертен.

— И мне с вами тоже, — ответил криминалист. — И вот что, дружище, — возвращайтесь к уголовным делам. Это ваше.

— Насчет этого подумаю, когда буду гостить у родителей. Там меня наверняка ждет знакомство с очередной молодой женщиной, которую они «случайно» пригласят к моему приезду в надежде женить своего единственного сына и наследника, чтобы он наконец остепенился и завел детей.

— Не смейтесь над этим, Вертен. Без моей Адели я бы наверняка пропал.

Они снова пожали друг другу руки, и Вертен вышел из вагона. Оглянувшись на перроне, он увидел, что Гросс углубился в чтение газеты.

На вокзальной площади Вертена встретили крики мальчика-газетчика.

— Пратерский убийца схвачен! Ужасы закончились! Им положил конец инспектор Майндль. Читайте вечерний выпуск!

Вертен усмехнулся.

Вот и все. Теперь для жителей Вены это превратится в развлекательное чтение.

И все же ему было немного обидно, что газетные репортеры никак не отметили даже Гросса. Чего уж говорить о нем.

Может, последовать совету криминалиста и вернуться к уголовным делам?

Он покупает у мальчишки газету, продолжая наблюдать за адвокатом. То, что ему не пришлось его убивать, а также того, который постарше, особого облегчения не приносит. Не надо, так не надо. Теперь они перестанут лезть не свои дела. Этот назойливый, сующий всюду нос криминалист осядет в Буковине. А адвокат займется своей практикой. Не трогайте никого, и вас не тронут.

Он просматривает газетные заголовки и преисполняется гордостью. Работа сделана на славу. Один служит трамвайным кондуктором, другой убирает улицы или управляет фиакром. Некоторые зарабатывают себе на жизнь, преподавая в разных университетах.

А вот он убивает людей.

Своего первого он убил, когда ему было семнадцать. Майору понравилось то, что он прикончил человека голыми руками, тихо и спокойно, и он перевел его из Линца в тренировочную школу специального отряда Ролло, чтобы он там отточил свое умение убивать. Научился действовать ножом, веревкой, пальцами и даже ногами. Во время учебы случился инцидент. На одном из тренировочных боев он зазевался, и наставник решил его проучить. От этого боя у него остался на память шрам, который он со временем полюбил и носит с гордостью.

Он хорошо помнил то важное задание. Погода тогда была студеная. Они долго караулили у дворца, пока слуги шастали туда-сюда. Он и еще двое из отряда Ролло.

За час до рассвета влезли украдкой в окна. Пробрались в спальню в конце коридора. Молодым человеком занялись эти двое, а ему досталась девушка.

Как она умоляла не убивать ее. Хныкала, чуть ли себя не предлагала.

Ему стало настолько противно, что он позволил себе разозлиться. В первый и последний раз. Вообще-то он не был выродком, а всего лишь выполнял приказ. Велено было застрелить девушку из того пистолета, но, когда она всхлипывая, прижалась к нему, он со всей силой несколько раз ударил эту дрянь головой о столбик кровати, пока она не затихла.

Потом его послали в Сербию, после этого заставили несколько лет страдать от скуки в гарнизоне. А потом были еще задания. Много.

И вот теперь он работает в столице. Здесь сложнее, но ему это нравится. Способ убийства ему был навязан, а все остальное он решал сам. Кого выбрать, как сделать, чтобы комар носа не подточил. Тут потребовалось все его мастерство.

Он не знал, кто отдает приказы. Да и не важно ему это было. Своими деяниями он служил отечеству, но, помимо этого, просто любил свою работу. Как художник свою. А что, убивать — это тоже искусство. Он с теплотой в сердце вспоминает прерывистый хруст позвоночника, как будто треснул лед в луже, ужас в глазах жертвы при его приближении и ее умиротворенный вид, когда работа закончена. Приятно, очень. Жаль только, что рассказать никому нельзя.

Теперь ему предстояло очередное задание. Наверное, самое важное. Но он его выполнит. В этом нет сомнений.

В уголовном праве, как ни в какой другой отрасли науки, добытые знания необходимо проверять и перепроверять.

Доктор Ганс Гросс, «Психология преступления»

Вена

Суббота, 10 сентября 1898 года

Мир для Вертена неожиданно изменился.

Экипажи на конной тяге больше не раздражали его своим адским шумом и запахами, а вызывали в памяти романтическую загородную поездку с посещением ресторана. Послеполуденное солнце больше не пекло голову, а лишь омывало своим золотистым светом. Он шел и улыбался. Одноногий ветеран войны, продающий у собора Святого Стефана лотерейные билеты, больше не выглядел убогим существом, вдруг преобразившись в молчаливого героя. Даже припозднившиеся туристы-американцы, шумные и беспардонные, теперь казались ему очаровательно наивными.

Случилось невероятное. Адвокат Карл Верен влюбился.

Объект его страсти сидел сейчас напротив за столиком в кафе на свежем воздухе на углу Грабен и Кернтнер-штрассе. И что самое главное — к сотворению этого чуда из чудес приложили руку его родители.

На следующий день после отъезда Гросса, в субботу, Вертен отбыл в имение родителей в Верхней Австрии. На душе и без того было муторно, а тут еще тяготило предстоящее знакомство с будущей «невестой». Родители кого-нибудь пригласили, в этом не было сомнений. Маман и папа жаждали наследника. После смерти младшего сына, Макса, все надежды были на старшего. Он должен был продолжить род Вертенов. Само собой разумелось, что невестка должна быть знатного происхождения.