– Левен? – окликнул Блайт, пытаясь усмирить взбунтовавшийся желудок.

– ПИП вышиб нас в реал, и что-то добралось до судна раньше, чем я или Пенни Роял успели активировать силовое поле, – доложил корабельный разум-голем.

– И что теперь? – возопил Блайт, думая, что, если Пенни Роял способен прозреть будущее, он ведь наверняка видел эту атаку.

И тут до капитана со всей ясностью дошло – как обухом по голове, – что, возможно, так и было, и этим-то и объяснялось заразное гнусное настроение.

– Проблемы, – ответил Левен.

Секунду спустя корабль дернулся, будто прихлопнутый гигантской рукой.

Экран равнодушно показал, как раскалившийся добела кусок обшивки отделился от корпуса и умчался прочь. Запах дыма стал невыносимо едким, потом где-то грохнуло, и по коридору в направлении кают пролетела взрывостойкая дверь. Сложенный гармошкой шлем скафандра Блайта поднялся, а вот лицевой щиток, чуть-чуть высунувшись из горлового кольца, застыл, как будто не мог определиться.

– Есть! – воскликнула Грир.

Она вывела на экран окно, в котором, едва различимое на фоне глубокого космоса, маячило нечто неправильной формы, будто созданное из аэрогеля. Грир кое-как удалось пробить «хамелеонку», пускай только частично, но, чем бы эта штука ни была, размеры ее потрясали.

– Извини, – прошелестел в сознании голос. – Вам этого не пережить.

– Какого хрена? – Блайт огляделся. – Пенни Роял.

Черный бриллиант висел в пустоте, растянувшейся в бесконечности. В этой пустоте, казалось, собралось всё – даже древний скафандр, похожий сейчас на огородное пугало. Алгебраический блок, словно кирпич, влетел в мозг Блайта: какие-то расчеты, похоже, относились к статусу боевых средств, какие-то – к технологии силовых полей.

– Просто скажи, черт тебя побери! – рявкнул капитан.

– Вы должны покинуть корабль. – Эти холодные, однозначные слова произнес будто бы и не ИИ.

Вечность, раскинувшаяся за бриллиантом, повернулась, как засов, аккуратно выпустив в воздух ромбовидный кристалл, после чего бриллиант сложился, уйдя обратно в бесконечность, и дыра закрылась. А Блайт понял, что оставшийся на полу кристалл – это Левен.

– Покинуть корабль? – ужаснулась Грир.

Блайт понимал: спорить не было времени. Если Пенни Роял сказал, что им не выжить, то это, вероятнее всего, чистая правда.

– Идем. Сейчас же.

Он отстегнулся и тут же ощутил на лице легкий ветерок: это визор, придя наконец к решению, все-таки закрылся.

– Наши вещи, – проговорил Бронд.

– К дьяволу вещи. – Блайт нагнулся и подхватил кристалл корабельного разума за миг до того, как очередной толчок едва не впечатал капитана в экран. – Делайте, что сказано, и следуйте за мной.

Кристалл он сунул в прицепленную к поясу скафандра сумку.

В коридоре, ведущем к корабельному шаттлу, новый скачок гравитации швырнул Блайта на потолок, а потом ударил об стену. Увидев, как мимо пролетала Грир, капитан прицепился к ней, теперь он не сомневался, что лодыжка у него сломана.

Грир остановилась у стены возле затянутого силовым полем шлюза в отсек с шаттлом, опустилась ниже и протиснулась сквозь «разжижавшееся» поле. Блайт последовал за ней, но, едва он поднажал, поле, мигнув, отключилось, и давление воздуха внесло его в отсек. На сей раз он стукнулся о борт стоявшего тут на приколе новенького шаттла – чуть приплюснутой сферы девяти метров в диаметре с шестью противоперегрузочными креслами внутри. А потом что-то загрохотало, и капитана опять потащило. По радио он услышал ругань Грир – и жуткий, мучительный, быстро оборвавшийся визг Бронда. В последний момент Блайту удалось ухватиться за какой-то выступ. Он оглянулся. Бронда видно не было, но на том месте, где находилась рубка, вспучивался огненный шар.

Блайт держался, пока «ветер» не утих, но даже нехватка воздуха не потушила пожар в рубке. Капитан переместился к двери шаттла, открыл ее и вполз внутрь. Никаких признаков Грир. Кое-как добравшись до противоперегрузочного кресла, Блайт сел в него и поспешно пристегнулся. Когда же он поднял глаза, выяснилось, что внутренний экран активировался, и теперь казалось, что человек сидел на обычной платформе посреди отсека. Что дальше? Был ли тут субразум Левена? Очевидно, нет, поскольку из пола поднялась консоль с ручным пультом управления. Стиснув джойстик, Блайт взглянул на открытый внешний люк и там заметил кувыркавшуюся фигурку. Грир.

Отцепив стыковочные захваты, капитан включил магнитную подвеску и плавно вывел шаттл в космос. Управление сложности не представляло, и он мгновенно приблизил челнок к Грир, которая пыталась добраться до шлюза, оперируя импеллером на запястье. Теперь, воспользовавшись встроенными в ручку клавишами, он развернул кресло – консоль повернулась вместе с ним – и увидел «Черную розу». Корабль мерцал, точно гигантские огни святого Эльма, и имел сейчас мало общего со своим первоначальным видом. Передняя секция напоминала раздробленную кремниевую глыбу, а уцелевшая половинка «подковы» висела буквально на ниточке, которая дрожала, пропуская по себе волны энергии, вытягивалась, сжималась…

– Я внутри, – сообщила Грир.

Блайт смотрел на свой бывший корабль и, заметив искажение пространства вокруг него, сразу опознал сгенерированное У-поле. Теперь он понял: Пенни Роялу удалось каким-то способом отделить один двигательный отсек и преобразовать его для У-прыжка. Вот что он имел в виду, говоря, что нам этого не пережить.

– Бронд? – спросила Грир, пристегиваясь.

Ответить Блайт не успел. Помешал ему выстрел из какого-то лучевого оружия.

Взрыв был грандиозен. Блайт почувствовал, как скрутило его тело, как раскалилось пространство вокруг него еще до прихода ударной волны. Но пришла и она – через секунду после того, как экран почернел, а верхнее полушарие шаттла рассыпалось…

Пламя охватило его, и Блайт с криками провалился в черноту.

Большой термоядерный двигатель оказался основательно раскурочен воевавшими ИИ, но, имея более чем достаточно энергии и не испытывая нехватки в подручных (или подклешневых) материалах, Свёрл прикинул, что за несколько дней приведет механизм в рабочее состояние. В сущности, он сразу отправил ИИ в двигательный отсек, однако не двигатель был его главной заботой. Он подслушал короткий разговор Рисс и Спира, вернувшихся на корабль, и знал, что в определенной степени дрон права: есть те, кому всё это не понравится.

Приятно было бы думать, что Королевский Конвой не вернется. Угроза, которую представлял собой Свёрл, исчезла, поскольку сейчас он неимоверно далек от того прадора, каким был когда-то. Идея Цворна использовать его основывалась единственно на органических изменениях Свёрла. Цворн ведь хотел поднять шумиху, демонстрируя особь, «зараженную» человеческой ДНК, рассчитывая всколыхнуть в прадорских массах примитивную жестокость. Но теперь никаких доказательств не существовало. Теперь он всего-навсего ИИ с несколько, возможно, странновато выбранным внешним обликом. Однако он был прадором, чьей смерти хотел король, и сейчас управлял громадным военным объектом. Королю это определенно не понравится. И, естественно, Государству тоже.