Мои крики и протесты заглушились его крепкой ладонью, которой сдавливал мой рот. Когда его пальцы захотели проникнуть в запретную для него зону под трусы, я сильно укусила его пальцы и тот заоорал, отвешивая мне пощечину.

- Дура! Заткнись, слышишь? Ноги раздвинула!

Щека загорела, а в груди заколотилось отчаяние. Стас был физически сильнее меня. Мои сжатые ноги были безжалостно раздвинуты и удерживались коленями Стаса.

- Давай, детка, ты же тоже этого хочешь, говорил он той, у которой катилась по щеке слеза.

- Я ненавижу тебя, придурок! Отвали! – заерзала я, извиваясь змеей.

В момент нашего сопротивления, распахнув настежь дверь, в комнату ворвался Марк.

- Ты глухой, она сказала, отвали от нее!

- Закрой двери и не мешай. – раздраженно прошипел этот ублюдок, удерживая Ханну в грязных лапах.

Кулаки внезапно зачесались, я схватил за шкирку пьяного Стаса и швырнул его на пол. Тот завыл, матерясь и со злостью сплюнул на пол.

- Ну, с*ка, держись!

Пока кабан побежал на меня с остервенением в глазах, я отвлекся на Ханну, которая испуганном котенком часто дышала и уткнулась в угол на кровати.

Я пропустил первый удар. Но почти не шелохнулся. Эта мразь бьет, как девчонка. Его кулак заставил мой нос онеметь, и проникнуться гневом к Стасу.

Перед глазами встала яростная пелена, и я оточенным ударом ответил, прикладываясь костяшками к его смазливой морде.  Стас заорал от боли, зажимая лицо руками.

Я думал с него хватит, но этот безумный полетел на меня, и мне пришлось его остановить ударом под дых. Он загнулся, но кряхтя и задыхаясь продолжал поливать меня грязью.

- Закрой рот, слышишь? – предупредил я его, но видимо мозги ему отшибли еще до меня.

- Эта шлюшка дала бы мне, если предложил бы я ей сумму в два раза больше. – криво усмехается Макс и косится на Ханну.

Вот это он зря. Я заткнул ему рот. Закипающую ненависть я освободил, хорошо нокаутировав наглую мину Стаса. Кровь размазывалась по его лицу и отпечатывалась на моем кулаке. Я не мог остановиться.

Визг Ханны заставил меня очнуться от забвения. Она прыгнула мне на спину, пытаясь оттащить меня от Стаса, который уже лежал без сознания.

- Отвали от него! Перестань! Убьешь!

Я тяжело пыхтел, успокаивая гнев и смотря на обеспокоенное испуганное лицо Ханны.  Перед глазами все плыло. Она кричала, чтоб я выметался из дома прямо сейчас, осматривая избитого Стаса.

Этот ублюдок сам нарвался, но по итогу, прогоняют меня…Да к черту все.

Я стоял у дверей с саднящими костяшками и смотрел на Ханну, которая крутилась возле Стаса и набирала в телефоне номер скрой. «Жертва обстоятельств» подала голос, истошно простонав и перевернувшись на бок.

- Жить будет. – резко вырвалось из меня.

Ханна уколола меня взглядом.

- Уходи же!

Я захлопнул двери и, мысленно проклиная этот день, пошел на улицу, игнорируя зазывающие голоса друзей и пьяных девчонок, которые готовы отдаться мне прямо сейчас.

Тачка откликнулась на нажатие кнопки, и я запрыгнул в нее, но не спешил заводить мотор.

- С*ка, с*ка, с*ка… – в отчаянии несколько раз удар по рулю.

Все пошло не так, как я хотел. И чтобы бы было, если бы я не заметил отсутствие Ханны на первом этаже? Этот гад отымел бы ее, не позволив пискнуть.

Да кому я вру? Разве смог бы я ее не заметить? Будь я слепцом, я бы учуял ее по запаху, ведь он такой… ударяющий, цепкий и сносящий крышу. И я бы сам утонул в нем в беспамятстве, но! Эта девочка решила поиграть со мной. А точнее на меня… Я что, б*ть, вещь?!

Мне надо было проучить ее. И я сделал это. Может жестко, но зато действенно. Я показал ей, как она ведет себя с большинством, которых она считает ниже себя… Этой девочке пора посмотреть вниз, и опустить задранный к небесам горделивый нос.

Как вообще можно с таким характером работать официанткой?! Я был в шоке. Честно. Нет, я был определенно уверен в том, что она не из богатой семьи… Потому что ее выдали округлившиеся глаза при виде тачки, а потом и особняка моих родителей. Она падка на красивые вещи и богатство. А это прослеживается только у того, у кого нет всей роскоши.

Но видно дела в семье у нее действительно плохи, раз она пошла работать в ресторан. Да, и этой работы у нее уже нет. Но не я уволил ее. С такой вспыльчивостью и ранимостью, она бы вряд ли задержалась там. Работа обслуги не для нее… Зуб даю, никто из универа даже не в курсе, что эта «блондинка в шоколаде» уносила грязные тарелки в ресторане. Она этого стыдилась. И мне об этом ничего не говорила, хотя могла бы, ведь знала, что я и сам работал курьером.

Но нет, в приоритете  у нее была не искренность, а мнение других людей о ней. Которое в итоге было очень необъективным, но ее это вполне устраивало.

Вот такая фальшивая дрянь. Дрянь, из-за которой я снова сел в дорогую тачку и надел фирменные шмотки, пользуясь расположением папеньки и вновь ступая на «мажорную тропку». Та, которую хочется придушить и взять одновременно, доказывая изо дня в день, как же она неправа в свих мыслях и поступках.

Эта девчонка разжигает во мне огонь эмоций и чувств, и признаюсь, было очень сложно выдавливать из себя равнодушие, когда лицо горело от ее презренных колких взглядов.

Я чертыхнулся от своих противоречий и нажал на газ, отъезжая от дома Стаса.

В зеркало заднего вида, я заметил, как на улицу выбежала Ханна, застегивая на ходу плащ. Я притормозил, ожидая, когда она дойдет до машины.

Но эта стерва сделал вид, что не поняла, что я жду ее и прошла мимо, игнорируя мою тачку.

Я тихонько поехал за ней.

- Запрыгивай в машину. – сказал я, когда поравнялся с ней.

Она целеустремленно смотрела вперед с каменным выражением лица и притворялась глухонемой.

- Эй! – я зацепился пальцами за рукав, на что та резко среагировала, одергивая руку.

- Отвали от меня, чего пристал?!

Я усмехнулся. В гневе она прекрасна, потому что настоящая.

- Садись говорю.

- Пошел к черту. – фыркнула она и вздернула свой носик.

Вот же стерва. Сама напросилась. Я резко остановился и вышел из машины.

Ханна вскрикнула, когда я подхватил ее на руки, потом закинул на плечо и понес к машине.

- Придурок, отпусти меня сейчас же!

Она визжит и называет меня бессмертным. Наверно, так оно и есть.   Пытается вырваться, но попытки довольно слабые, поэтому я легко запихиваю ее в машину и усмехаюсь себе под нос. Да, еще никого мне не приходилось силком заставлять сесть в эту тачку.