Ничего обнимем этого ворчливого ботаника, куда денется! А потом подшаманим, вырежем лишнее… В итоге будет конфетка.

Осталось зафиксировать телефон. Его я положила на полку и настроила ракурс и как только услышала, что Марк вышел из ванной, включила камеру.

- Ты с кем то разговаривала?

- М? Нет… - я изобразила полную занятость, перебирая вещи на столе. - Нашел?

- Нашел. Носок, который месяц назад потерял. – он покрутил над головой черным носком. – Может, его возьмешь взамен наушникам? Стоимость примерно одинаковая.

- Дурак, - фыркнула я в сторону. – Ищи давай. Наверно валяются где-то...

Специально кивнула в сторону холла, где стоял комод.

Он встал на четвереньки, чтобы заглянуть под комод, но перед этим посмотрел на мои раскрасневшиеся коленки,  и не упустил возможность подколоть:

- Как объяснишь синяки на коленках своему Стасу?

Ох, сколько пренебрежения он вложил в его имя…

- Просто назову твое имя. – ухмыльнулась я и ждала пока сыщик найдет наконец клад.

- С-стерва, - со смаком огрызнулся он и заглянул под комод. – Да ладно! Вот они родненькие!

Браво. Если он их еще поцелует, я не выдержу и расскажу правду, чтоб от души посмеяться над его кислым лицом.

- Ну что Новицкая, можешь плясать. – Марк покрутил наушника перед моим носом.

А я не растерялась и заключила в объятия своего спасителя, давай камере схватить трогательный момент.

А вот дальше все пошло не по плану…

Когда прижалась к его груди, в нос ударил его свежий  аромат морского бриза, и руки отказали разжиматься. Я машинально поцеловала Марка в щеку и застыла в таком положении…Мы стояли в обнимку, а мои губы приросли к его щеке.

- Что ты делаешь, Новицкая? – прозвучало сверху с  недоумением.

- Я… - прихожу в себя и понимаю, что пришло время сваливать.  - Благодарю.

Я убрала руки с Марка и отошла на шаг назад.

- Да? А мне кажется, что совсем другое… Ты провоцируешь.

Орловский снял очки и начал наступать на меня. Что происходит? В комнате резко стало душно и жарко и…Я не могу увести взгляд от пристальных глаз Марка.

- М, Ханна, что ты на это скажешь?

Я прислонилась спиной к стене, и Марк навис надо мной, фиксируя мой подбородок рукой, и гипнотизируя мои губы.

Я сглотнула. По-моему, шутка не удалась. Мне кажется, и Марк хочет меня поцеловать?

- На что провоцирую? – тихо пропищала я.

- Ты хочешь, чтобы я показал? – повел бровью Марк и увлажнил свои губы.

Его тяжелое дыхание овевало мое лицо, а руки обхватили меня за талию и, отрывая меня от стены, сильно прижали к его прокаченному торсу.

Его тело горело, от него шел жар, который моментально передался ко мне.

- С самого первого дня ты вертела задницей передо мной, еще когда мы стояли около кофейного автомата…Помнишь? А тот наклон за карандашом с короткой юбкой был неплох, кстати, красные стринги тебе очень идут… Надеюсь, сейчас на тебе тоже что-нибудь сексуальное.

- Значит, ты все видел и замечал...

- Такое не заметит только слепой или гей. К этим группам я не отношусь… И сейчас тебе это докажу.

Его губы и язык по-хозяйски захватил мой рот,  а руки пошли гулять по запретным местам моего тела. Гладили, сжимали, предавая ласке … А что я?

Я сошла с ума. Меня накрыло лавиной чувств, и тело отдалось нахлынувшей страсти. Орловский был уверен и напорист. Боже, какой он безумный и дерзкий…

Один рывком он сорвал с меня блузку, лишая ее пуговиц, а меня одежды, которая мешала горячим поцелуям. Я забралась руками под его футболку, исследуя каждую клеточку упругую мышцу, которые  еще больше заводили…

Звонкий пикающий звук на телефоне, как удар  грома среди ясного неба, прозвучал в комнате.

Знаете звук, когда память телефона переполнена? Вот, это именно он.

Марк сразу отстранился на меня и в секунду обнаружил объект, который издавал характерное пищание.

У меня случился микроинфарк, когда Орловский взял с  полки телефон.

Я забыла, как дышать. Конечно, он все понял, когда увидел включенную камеру.

- Что это? – угрожающе спросил он.

-  Я тебе сейчас все объясню, - растерянно начала мямлить я, не представляя, как смогу выкрутиться на этот раз. – Дело в том, что Янка придумала этот спор. Я должна была соблазнить тебя…

-Убирайся. – Марк кинул мне телефон и огрел презренным взглядом.

Больно и несправедливо. Он ведь совершенно все не так понял!

- Марк,  то что произошло между нами – это не из-за спора. Я не собираюсь никому ничего рассказывать и показывать.

- Пошла вон, я сказал!

Недовольное лицо мужчины начало мрачнеть, а губы обрамленные усиками нервно подрагивать, воспроизведя вслух свои замечания. Он говорит, а я не слышу… Белый шум стоит в ушах. Если бы его жена или любовница, с которой он пришел, не начала громко верещать под ухом, то я бы наверно, выронила поднос из рук.

- Какие непутевые официанты! Девушка, вы меня слышите? Это не наш заказ!

- Да, одну минуту.

Они не стали ждать не секунды. Собрали свои манатки и покинули ресторан. Только что на моих глазах ушли хорошие чаевые, и пришел выговор от Виолетты, администратора кафе.

Господи, она страшна в гневе. Трещит надо мной, бросается оскорблениями, выплевывая слюни в мою сторону… Закрываю глаза, и абстрагируюсь. Теперь я не в маленькой комнате-подсобке, а уже на берегу моря и только шум волн и крик чаек слышны вокруг.

- Ханна, черт возьми! – встряхивает мои плечи Виолетта и пускает злые искры из глаз. – Еще одна промашка и ты вылетишь отсюда, поняла меня! На твое место есть десятки желающих!

НУ тут она конечно перегнула, но перечить сейчас ей не стоит. Скоро придет срок платить за квартиру, а в кармане пока кот наплакал… Выжал одну слезинку и тут же сдох. Да, вот прям так. Все грустно и печально.

- Я поняла. – буркнула под нос, смотря в пол.

- Ну-ну, поняла она! До вас только так и доходит - пока десять шкур не спустишь, не начнете работать!

Виолетта разогналась. Весь персонал сразу зашевелился, чтобы не огрести вместе со мной «счастья».

Когда эта фурия скрылась из виду, я смогла выдохнуть и обессиленно сесть на стул. Ко мне подбежала Лариса.

- Ханна, что сегодня с тобой? Заболела?

- Нет, но чувствуя себя очень плохо.

-  Бедняжка…

Я начала массировать виски, в которых стучало и отдавало головной болью. Упадническое настроение и рассеянность появилась, как раз после того, как я покинула квартиру Марка. Точнее он выгнал меня из квартиры, не желая выслушивать «жалкие оправдания». Именно так он назвал правду, которую я пыталась ему объяснить, но так и не смогла достучаться до его мозгов, которыми управляло задетая гордость.