— Ребята, налейте-ка ему фужерчик «Букета Лотарингии», а то его, гляди-ка, как бы кондрашка не хватила, — иронично усмехнулся старший. — Теперь — по порядку. Кто нанял, что именно его интересует, что вам уже удалось разнюхать и доложить ему?

Вино и впрямь несколько привело Бьерна-Бориса в чувство и он, неожиданно проникшись покаянными настроениями, решил в этой ситуации — уж, точно! — не хитрить. Он вдруг внутренне почувствовал, что за этими парнями таится какая-то непонятная, но уверенная в своих возможностях сила, которой вряд ли сможет противостоять и Сибс, казавшийся до сей поры всемогущим. Поэтому он немедленно, без утайки выложил все, что знал о нем и его интересе к русским, находящимся на пароме. Ударяя себя в грудь кулаком, он заверил в том, что ни в прошлый раз, ни сегодня он практически ничего не смог разобрать из сказанного. Поэтому вновь собирался придумать что-нибудь убедительное, как и вчера.

— Я сегодня за вами следить и не собирался, — пригнувшись к столу, доверительно повествовал Бьерн-Борис. — Но Сибс приказал обратить особое внимание на вот этих господ близнецов и на тех, кто с ними будет общаться.

— Замечательно! — как какому-то приятному известию улыбнулся старший. — Значит, так, господин Костюкхофф, сейчас вы доложите Сибсу следующее. О чем говорили эти господа мне — вам увидеть не удалось, а вот я им говорил о том, что сегодня нам кто-то должен прямо на судно доставить оружие. И еще о том, что на этих днях, вполне возможно, его придется пустить в ход. Вы хорошо запомнили? — строго спросил он, в упор глядя на Бьерна-Бориса.

— Да… — растерянно пролепетал тот.

Он понимал, что за такую информацию Сибс ему сегодня же отвалит обещанные премиальные. Но зачем этот чудак сам себя ставит под удар? Хотя… Вполне вероятно, у него на сей счет есть какие-то свои соображения. Уже вполне приободрившись, Бьерн-Борис откланялся и отправился на рандеву с Сибсом. Ожидания его не обманули. Тот был столь обрадован услышанным, что и в самом деле немедленно выплатил обещанную сумму. Но при этом жестко потребовал до вечера не спускать с этих троих русских глаз и выявить всех, с кем они общаются.

Бьерн-Борис, как и было оговорено со старшим, который назвался Батяней, тут же поднялся на верхнюю палубу, где к нему подошел похожий на финна парень с веселым, рыжим чубом.

— Я от Батяни, — улыбаясь, сообщил он по-фински.

Выслушав Бьерна-Бориса, рыжий неспешно зашагал к лестнице, ведущей на нижние палубы, напоследок предложив ему встретиться здесь же через час. Глядя в солнечную даль моря, подернутую сизоватой дымкой, тот горестно вздохнул. Он уже не хотел ничего — ни денег, ни бесплатного круиза, ни чего-то еще… Он жаждал только одного — поскорее вернуться в свой уютный, тихий дом, завтра же сделать предложение госпоже Марте — моложавой соседке, овдовевшей несколько лет назад, и прожить остаток дней тихо и спокойно, не искушая судьбу такими вот приключениями. Но удастся ли это? Не дай бог, Сибс узнает о его двойной игре и тогда — всё, его песенка спета. Да и эти трое улыбчивых… Кто знает, что у них на уме на самом-то деле?

Все больше и больше впадая в уныние, граничащее с нарастающей паникой, Бьерн-Борис нервно заходил по верхней палубе. Он смотрел на веселую чехарду игривых волн и мысленно представлял себя плывущим среди них с ножом в спине или с простреленной головой… Появление рыжего он воспринял как пришествие вестника грядущих бед и катаклизмов. Непринужденно улыбаясь, тот окинул его удивленным взглядом и негромко поинтересовался:

— Что с вами, господин Костюкхофф? На вас, можно сказать, лица нет… Уж не заболели ли вы?

— Скажите честно… — глядя на великолепие морского простора и ничего не видя перед собой, хрипло выдохнул Бьерн-Борис. — Когда я стану вам не нужен, вы меня уберете?

— Во-о-о-н вы о чем! — рыжий снисходительно рассмеялся, покачав головой. — Поменьше смотрите американские боевики — там это в порядке вещей. Но я как раз по этому поводу и хотел с вами поговорить. Вас действительно могут убрать ваши хозяева, независимо от того, узнают о ваших контактах с нами или нет. То, что они затевают, не предусматривает сохранения свидетелей. А вот мы как раз, наоборот, в их наличии очень заинтересованы. И поэтому Батяня просил узнать, есть ли у вас на судне знакомые, у кого вы могли бы спрятаться по меньшей мере до двенадцати ночи?

К удивлению Бьерна-Бориса, он почему-то вдруг сразу же успокоился — этот рыжий ему внушал доверие.

— Увы, молодой человек, таких на судне у меня нет, — развел он руками. — Я вот подумал… А что, если мне сказаться больным и на это время лечь в судовой лазарет?

— Рискованная затея… — рыжий с сомнением покачал головой. — Найти вас там и проникнуть в лазарет киллеру — раз плюнуть. У нас есть свой вариант. Мой знакомый проживает в четырехместной каюте, и он готов предоставить вам свое место. Правда… Придется вам там не просто. Трое его соседей — нудисты, причем не обделенные буйной фантазией. Все скандинавы — молодой мужчина и две девушки. Как вам такая компания?

Бьерн-Борис с недоумением посмотрел на своего собеседника — не шутит ли? Но рыжий, несмотря на добродушную улыбку, скорее всего, говорил абсолютно серьезно. Поразмыслив, Костюкхофф мотнул головой.

— Согласен… Господи! Да я сейчас готов ехать в закупоренной бочке без окон и дверей, лишь бы не оказаться за бортом… — страдальчески выдохнул он.

Изображая видимость непринужденного разговора, они прошли на нижнюю, четвертую палубу и зашагали по внутреннему коридору «В»-класса. То и дело им по пути встречались пассажиры. Кто-то выходил из каюты, собираясь в ресторан или в боулинг. Другие, как видно, уже наразвлекавшись, возвращались к своим номерам отдыхать. На протяжении всего этого пути Бьерн-Борис с содроганием ожидал случайной встречи с Сибсом или кем-то из его шайки, кого не знал он сам, но кто его мог знать в лицо… Остановившись у одной из дверей, рыжий огляделся и коротко постучал. Дверь тут же открылась, и из-за нее вышел темноглазый, смугловатый парень с очень короткой стрижкой темно-русых волос, из-за спины которого неожиданно раздался веселый женский смех.

— Прибыли? — лаконично, по-русски спросил парень рыжего. — Заходите, здесь вы в безопасности, — добавил он по-английски, посмотрев на Костюкхоффа.

Бьерн-Борис перешагнул порог, и ему в лицо ударил запах духов и иного женского парфюма. Окинув взглядом интерьер помещения, он от неожиданности отпрянул к закрывшейся за ним двери, упершись в нее спиной.

— Какой интересный дядюшка! — поднявшись с кресла, к нему приблизилось длинноволосое создание без малейших признаков одежды, которое, взяв своими тонкими пальчиками Бьерна-Бориса за галстук, повело вглубь каюты…

К вечеру усилиями команды парома и его обслуживающего персонала судно приобрело праздничный вид. Яркими огоньками замигали гирлянды, протянутые вдоль бортов и высоко над верхней палубой, уходя от радиомачты в сторону юта и кормы. На ветру затрепетали разноцветные вереницы флажков, тянущихся над верхней палубой. В этой будто бы бессмысленной для непосвященного мешанине цветов настоящий морской волк мог прочесть какое-то сообщение, адресованное знающим их таинственный язык. Над простором моря из мощных динамиков, установленных в разных концах судна, полилась веселая музыка, извещающая о начавшемся торжестве.