— Жизнь на овечьих фермах чертовски тяжела для женщин, желающих иметь семью. Мама хотела больше детей, но говорила, что это ей не по силам. Если с Эмери будет что-нибудь не так, хлопот не оберешься. Но даже если все пойдет хорошо, ей не под силу тащить на себе сразу два хозяйства. Найти помощника поблизости тоже невозможно.

— Ну, так будем считать, что вам повезло, что я здесь, — весело заметила Фиона. — Справимся, мистер Кэмпбелл. Куда деваться. Мисс Трудингтон кое-что возьмет на себя, а я ей буду делать массаж: я проходила специальный курс, потому что в нашей школе в Эдинбурге детям это помогало. Но Эмери придется пожить здесь, если вы не возражаете. Я уложила ее в красно-белой комнате. Там есть камин. Тамати мог бы спать там же, а Тиаки можно поставить кроватку в комнате мальчиков. Он и так здесь чуть не весь день.

Эдвард слушал с явным удовольствием.

— Мисс Макдоналд, не можете же вы все это тащить на себе. Вы говорите, что Труди поможет, но она сама нуждается в помощи. Она не может даже одеться к завтраку. А на сколько ртов надо готовить, если сюда переберутся еще и Тамати, и Тиаки.

— Ради Бога, без паники. У нас в школе для детей-инвалидов вечно что-нибудь случалось. Порой нам приходилось делать для них буквально все. Я специалистка по части организации. Ребята помогут, им это только на пользу. Всю стирку можно делать в стиральной машине по субботам, а гладить по вечерам. Сделаем расписание обязанностей. Мальчики могут мыть посуду, чистить картошку и тому подобное.

Ей показалось, что Эдвард глянул на нее с явным уважением.

— Но вы так просто замотаетесь.

Фиона посмотрела ему в глаза и сказала искренне:

— Видите ли, мистер Кэмпбелл, в настоящий момент мне только на пользу поработать побольше, чтобы до предела заполнить все время. Это спасает от мрачных мыслей. Работа полезна!

— Я тоже пойду домой и накрою стол, пока вы закончите готовить. Как вы считаете, надо сегодня послать сообщение врачу по передатчику?

Это ж надо! Господин Эдвард спрашивает у нее, Фионы, совета!

— Посмотрим. Может, и понадобится, но я думаю, что, если она отлежится две-три недели, все будет нормально. Только бы боли у нее прекратились. Она не переживет, если что-нибудь случится с ребенком. Ну а потом... — глаза у Фионы заблестели, — это ведь просто чудо, завести здесь ребенка. Девочки сразу полюбят его. Да и мальчики тоже. — Глаза у нее потухли. — Впрочем, меня уже здесь к тому времени не будет.

— Что за чепуха. Конечно будете. Куда я вас отпущу, раз Эмери ждет ребенка.

Про себя Фиона подумала: «Потому что я полезна, а не потому, что нужна ему». И от этой мысли ей стало больно.

Жизнь, конечно, заметно усложнилась, но вместе с тем приятно было сознавать, что благополучие и гармония «Бель Ноуз» и его обитателей зависят в немалой степени и от ее усилий.

Фиона решила, что обедать придется позднее, тогда это не будет мешать школьным занятиям. Работу они заканчивали в три, так что времени на приготовление еды было более чем достаточно.

На следующий день Эдвард явился делать уборку. Она слышала, как девочки разговаривали с ним на заднем крыльце, где была раковина.

Голос Виктории:

— Дядя Эдвард, мы сделали такой вкусный пудинг — пальчики оближешь. Фиона говорит, что еда должна быть не только вкусной, но и радовать глаз. Это ее главный кулинарный принцип. Здорово, правда? Это ведь...

Голос Эдварда — насмешливый и одновременно жалобный:

— Больше не говорите... пожалейте. У меня уже слюнки текут. Взбитые сливки с фруктовым соком... да розоватые меренги и вишни поверх крема. Мне ли не знать.

Вики и Элизабет прыскают от смеха.

— Вы ничего другого и не знаете, это же одно из ваших любимых блюд.

— А это вдвойне любимое, вот, смотри! Паровой пудинг и еще один яблочный.

Они потащили Эдварда в кухню и подвели к накрытому столу. На бумажной салфетке посреди стола красовался приготовленный на пару плотный пудинг; от него исходил головокружительный дух. Весь он был золотистый, а наверху и по бокам отделан яблочными дольками, переливающимися, словно карамельки. Рядом стоял кувшинчик с соусом цвета жженого сахара и взбитые сливки. Эдвард оглядел все это с видом знатока:

— Да, это, скажу вам, картина. А я-то думал, что добрые старые паровые пудинги отошли вместе с ботинками на кнопках. Даже моя мама делала их реже, чем бабушка. Это объедение.

В этот момент раскрасневшаяся Фиона доставала из печки сковородку с подрумянившимся, разделанным на куски цыпленком, красующимся на фоне белого воздушного риса, посыпанного мелко порезанным зеленым перцем. Вынув соусник из кастрюльки с горячей водой, она воскликнула:

— Ну, Эдвард, надеюсь, аппетит у вас уже разыгрался. Все готово.

— Минутку. Сначала позвольте узнать, откуда у вас цыпленок?

— Не цыпленок, а цыплята, — поспешно ответила Фиона. — Хватило двух. Но здесь все в порядке. Эмери объяснила мне, как отыскать петушков.

Эдвард махнул рукой:

— Я не об этом. Ради такого роскошного обеда не жалко и молоденьких несушек. Я хотел узнать, кто им отрубил голову, кто ощипал, выпотрошил? Том от меня ни на шаг не отходил.

— Я и головы отрубила, я и потрошила, — спокойно заметила Фиона.

— Ну и ну! — воскликнул Эдвард. — Это и моей бабушке слабо было — резать цыплят. Сдаюсь. Вы самое странное существо на свете!

Фиона рассмеялась.

Во всем есть свои преимущества. Дни были заполнены до предела, и некогда было думать о том, что сейчас делают Иан и Матти. А к ночи она так выматывалась, что с трудом добиралась до постели и валилась как убитая. После четырех часов мучений Эмери почувствовала себя лучше. Она настроилась на спасение ребенка и потому смирилась с постельным режимом и даже перестала переживать за Фиону, которой пришлось тащить все на себе. Чтобы она не очень скучала, Фиона позволила ей понемногу заниматься с Джеймсом. Кроме того, Эмери чинила одежду, освободив от этого Труди, которая, собрав все силы, проводила больше времени вне инвалидного кресла. Фиона всячески поощряла это. Она ежедневно делала бывшей гувернантке двадцатиминутный массаж и сверх того разработала для нее специальные физические упражнения, которые та могла выполнять без посторонней помощи.

День приезда почтового катера был праздником для всех. За обедом шкипер рассказывал все местные новости. Он всегда привозил кипу газет, дешевых изданий новейших романов и детективов и еще несколько хороших книг для библиотеки, которая уже с трудом умещалась в книжных шкафах.

Фиона поняла, насколько все здесь, на озере, были дружны, хотя и жили далеко друг от друга и не так часто виделись. Ангус Доналдсон привез им несколько жестяных банок, которые никто не заказывал.

— Это что такое? — спросил Эдвард.