— Сколько? — прошептал Клинт.

Джейк сказал, и Клинт почувствовал, что его глаза увлажнились.

— Сын мой, последняя просьба…

«Его сын. Джейк хочет, чтобы я женился на Бренде».

Клинта охватило чувство абсолютной свободы. Всю жизнь у него было тайное опасение, что он недостаточно хорош для Бренды.

Мужчина, которого он любил и уважал больше, чем кого-либо другого, делает ему бесценный подарок — отдает свою любимую дочь. Клинт понял, что может считать себя хорошим человеком — конечно, не непогрешимым и не совершенным, но хорошим.

Достойным самого драгоценного из даров — того, что дала ему Бренда… И Джейк.

Достойным любви.

Клинт подавил внезапное желание вскочить и закричать от радости.

— Женись на ней поскорее, чтобы я мог увидеть это. Чтобы Джессика и Челси увидели это чудо и поняли, что на самом деле в мире нас окружает волшебство. Помоги им понять это, Клинт.

Клинт пристально посмотрел на своего друга, наставника, будущего тестя.

Вот это да! Джейк намеревается вмешаться в жизнь и остальных дочерей.

«Но меня это не касается. И — кто знает? — возможно, Джейк действительно волшебник».

— Если Бренда скажет «да», я женюсь на ней так скоро, как позволяет закон.

— Тебе предстоит многое узнать о женщинах, — заметил Джейк. — Ни одна из сестер Кинг, даже принцесса-сорванец, не скажет: «Да, я согласна» — на ступеньках мэрии в полдень.

Они рассмеялись.

Телефонный звонок заставил Джейка нахмуриться.

— Я сказал Джеймсу, чтобы он принимал мои звонки. — Старик поднял трубку, послушал и, вздохнув, повесил ее.

— Судя по всему, моя дочь еще не услышала твоего признания в любви.

— Честь обязывала меня сначала сообщить об этом вам.

— Очень благородно, но, боюсь, моя дочь может умереть скорее, чем я. Она в Монреале, направляется на Баффинову Землю.

Клинт грубо выругался.

— Вот именно, — печально согласился Джейк.

Такого пустынного, пугающе красивого места Бренда никогда не видела.

Она стояла на вершине мира — на скале, высота которой превышала две с половиной тысячи метров.

У нее не было желания прыгнуть. Всю жизнь она ждала: вот-вот кто-нибудь полюбит ее так сильно, что произнесет «остановись». Теперь Бренда поняла: лишь она сама может сказать себе «стоп».

— Я не прыгну, — сказала она, сделала шаг назад и громко рассмеялась. Смешно, что свобода пришла к ней, когда она сказала «нет» вместо «да».

Внезапно Бренда испытала чувство абсолютной свободы. Больше ей не нужно стремиться к самоутверждению.

— Не может быть, чтобы ты струсила! — сказал Джейсон. Вчера она сообщила, что не выйдет за него замуж. Бренде показалось, что юноша испытал облегчение, узнав, что они снова просто приятели.

Джейсон Морхед не готов стать мужчиной, способным удовлетворить требования любого брака. Он застрял в детстве.

То же было и с ней, пока она не поняла, что любовь требует большего.

— Давай же, Бренда! Прыгай! Слабо?

Но дело было не в трусости. Наоборот — для того, чтобы просто оставаться собой и жить своими собственными чувствами, нужно немало храбрости.

Единственным ощущением, заполнившим все существо Бренды, была боль.

«Я предложила себя Клинту, а он отверг меня».

Бренда хотела чувствовать эту невыносимую боль, потому что она напоминала ей о глубокой любви. Именно эта любовь изменила ее, не дав снова превратиться в беспечную пустышку, какой она была еще две недели назад.

Бренда отвернулась от приятелей. Она интересна им только тогда, когда делает то же, что и они.

Сев в вертолет, Бренда попросила доставить ее обратно в лагерь.

Когда вертолет начал снижаться, она посмотрела в окно и увидела одинокую фигуру, стоящую на посадочной площадке. Бренда знала, кто это. Она бы узнала его, даже если бы он был не больше песчинки, затерявшейся на клочке этой пустынной холодной земли. Сердце девушки лихорадочно забилось.

Вертолет приземлился.

Клинт помог Бренде выбраться из кабины и крепко прижал ее к себе.

Из-за шума воздушных винтов они не пытались разговаривать. Клинт отвел Бренду в сторону. Вертолет снова взлетел.

— Клинт, что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь?

— Ты прилетел, чтобы остановить меня? — гневно спросила Бренда, с трудом подавляя желание броситься к нему, уткнуться замерзшим носом в его теплую шею, почувствовать биение его сердца под слоем одежды. — Папа приказал, да?

Клинт с улыбкой посмотрел на нее.

— Разве кто-нибудь может помешать тебе сделать то, что ты хочешь?

Да! Да! Ты!

— Тогда почему ты здесь?

Клинт склонился к ней и что-то прошептал на ухо.

Бренда отшатнулась и посмотрела в его лицо. Она увидела правду в его глазах.

«Клинт любит меня».

Она порывисто бросилась к нему и покрыла поцелуями его глаза, нос, губы…

«Он любит меня!»

Чувство, которое она искала всю жизнь, оказалось реальнее, сильнее, долговечнее острого ощущения полета.

Глядя в глаза Клинта, чувствуя его руку на своей щеке, Бренда поняла, что это захватывающее, волнующее чувство останется с ней на всю жизнь.

Здесь, на вершине мира, Клинт вознес ее на головокружительные новые высоты. В пронизывающем холоде этого острова он подарил ей неумирающую теплоту своего сердца, в котором ее мятежная душа найдет долгожданный покой.

Он сделал все это, сказав лишь три слова.

— Выходи за меня.

Его голос звучал уверенно, в глазах сияла глубокая радость.

Бренда ответила одним словом, которое навсегда изменило ее жизнь:

— Да.

Мне восемьдесят три года, думал Джейк, и это счастливейший день в моей жизни.

Свадьба состоялась в Кингсвее, его любимом поместье, которое превратилось в сказочную страну. Несколько недель в доме кипела бурная деятельность: меню, обслуживание, декораторы, распорядители.

Вдоль дороги, ведущей к дому, посадили тысячу кустов белых роз. Невеста, облаченная в длинное свадебное белое платье, фасон которого был создан специально для нее, прибыла в экипаже, запряженном лошадьми. Бракосочетание проводилось на открытом воздухе. Участок, выбранный для этой цели, окаймляли деревья, украшенные лентами, и кусты благоухавших роз.

Клинт и Бренда, глядя друг другу в глаза, обменялись брачными обетами. Джейк и триста человек гостей слушали их голоса, в которых звучала любовь, вера и надежда.