Смущенная Уилла послушно направилась в кафе и села за первый попавшийся столик. Вуди расположился напротив. Странный это был парень: вроде худосочный, но при этом с огромным, выпиравшим вперед животом, на котором сейчас топорщился галстук.

– В чем дело, Вуди? – спросила она.

– Поскольку твоя бабушка не способна общаться, все вопросы, адресованные миссис Джексон, нам придется задать ее единственному родственнику, то есть тебе. Вот и все.

– А какие у вас вообще могут быть к ней вопросы?

Из внутреннего кармана куртки Вуди достал записную книжку.

– Когда твоя бабушка и ее семья съехали из «Хозяйки Голубого хребта»?

– В одна тысяча девятьсот тридцать шестом году. Точной даты я не знаю. – Уилла пожала плечами. – А что?

– Она упоминала о том, что на Джексон-Хилл была чья-то могила?

Вот оно что: Вуди здесь из-за скелета. Уилла облегченно выдохнула:

– А, ты об этом. Нет. Она вообще никогда не рассказывала о жизни в особняке. Извини.

Вуди по-прежнему смотрел в книжку, избегая взгляда Уиллы.

– Насколько я понимаю, на момент, когда ее семья лишилась дома, твоя бабушка была беременна?

– Да, – неуверенно произнесла Уилла.

– Она упоминала, от кого?

– Нет. Она была тогда совсем юной, к тому же не замужем, что по меркам того времени было просто возмутительно. Бабушка не любила об этом вспоминать.

– А твой отец был в курсе?

– Возможно. Но он всегда говорил, что это дело сугубо интимное, вот я и не лезла к нему с вопросами. Хотя, наверное, стоило бы. – Уилла подалась вперед, стараясь заглянуть собеседнику в глаза. – Да брось, Вуди, это просто смешно. Какая может быть связь между скелетом и отцом бабушкиного ребенка?

Вуди наконец оторвал взгляд от книжки.

– Колин Осгуд сказал мне, что ты видела вещи, найденные рядом со скелетом.

– Да, – подтвердила девушка. – Но это было еще до того, как появился скелет. Колин думал, что я узнаю хотя бы некоторые из них.

– То есть ты видела альбом?

Уилла не понимала, к чему он клонит.

– Ну да.

– И не обнаружила там ничего знакомого?

– Нет. А ты?

Вуди положил записную книжку в карман куртки:

– Спасибо, что уделила мне время, Уилла. Это все.

Он поднялся и направился к выходу. И тут ее озарила ужасная догадка.

– Вуди.

Он обернулся.

– Ты что, подозреваешь мою бабушку?

Полицейский замешкался:

– Что бы там ни случилось, в любом случае произошло это очень давно. Навряд ли мы когда-нибудь узнаем правду.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Я сообщу, если будут новости. Но не волнуйся – сомневаюсь, чтобы нам хоть что-то удалось выяснить.

Уже открыв дверь, он чуть заметно улыбнулся и сказал:

– Спасибо тебе за подарочные корзины. Мне всегда очень приятно их получать.

Как только Вуди вышел, Уилла повернулась к Рейчел, которая слышала весь разговор.

– Мне нужно… – начала она и запнулась, сама толком не зная, что именно ей нужно сделать.

Но Рейчел понимающе кивнула:

– Ступай, конечно.

Уилла помчалась прямиком в дом престарелых. Обычно она не навещала бабушку в столь поздний час – та на закате становилась беспокойной, – но сейчас ее подгоняло инстинктивное желание защитить Джорджи.

Бабуля Джорджи уже поужинала и выпила сно-творное. Уилла присела на край ее кровати и попыталась собраться с мыслями. Итак, среди вещей из могилы нет ничего, что указывало бы на связь бабушки с этим Такером Девлином. Непонятно, почему Вуди упорно считает иначе.

Газета, лежавшая в чемодане, датирована августом 1936 года. Жаль, неизвестно, когда именно бабушка покинула «Хозяйку Голубого хребта». Если раньше, то волноваться не о чем.

И вообще – подозревать ее бабушку? Просто абсурд какой-то! Эта хрупкая женщина была образцом добропорядочности и трудилась не покладая рук, чтобы поставить на ноги любимого сына. Да она бы и мухи не обидела.

Уилла встала и поцеловала Джорджи в лоб. Ну почему нельзя просто щелкнуть пальцами, как делают гипнотизеры, и заставить старушку очнуться?

Попрощавшись с Джорджи, Уилла пошла на пост медсестер и попросила сообщить ей, если кто-то вдруг захочет увидеться с бабушкой. Под «кем-то» она подразумевала полицейских, но говорить этого медсестрам, разумеется, не стала.

И вдруг Уилла краем глаза заметила, как в конце коридора из-за угла вынырнула какая-то фигура. Это была Пэкстон Осгуд. Очевидно, и ей тоже захотелось нынче вечером навестить бабушку. Сегодня Пэкстон выглядела значительно лучше, чем когда они с Уиллой встречались последний раз. Можно сказать, даже идеально, как и надлежало выглядеть Пэкстон Осгуд.

Если сейчас крикнуть ей «привет!», то Пэкстон наверняка сделает вид, что и не было никакой пятницы. Значит, их ничего не связывает, а коли так – обмен любезностями тут ни к чему. Уилла уже собиралась отвернуться и направиться к выходу, как вдруг ее осенило.

Агата. Ну конечно.

Уилла никогда не общалась с Агатой Осгуд, но была наслышана о ней: упрямая и крикливая, она часто срывала злобу на медсестрах. Но в юности они с Джорджи крепко дружили, и, когда Джорджи родила, Агата помогала ей воспитывать сына. Джорджи тогда работала на Осгудов, и они все вместе жили в «Ореховой роще». Когда Хэму исполнилось шесть, Агата вышла замуж. Отец как-то сказал Уилле, что после этого Джорджи начала подумывать о переезде, и вскоре женщины расстались. Отец обмолвился, что бабушка просто почувствовала себя лишней.

Уилла неслышно последовала за Пэкстон в правое крыло. Подойдя к комнате, в которой та исчезла, она заглянула внутрь: на стенах изящные портреты, выполненные маслом; мебель подобрана тщательно и со вкусом; даже маленький холодильник имеется – настоящие покои знатной дамы старого Юга. Не хватает лишь горничной в белом переднике, которая бы хлопотала у стола, разливая клубничный чай и раскладывая по блюдцам пирожные.

Пэкстон стояла спиной к двери. Уилла тихо кашлянула и окликнула ее:

– Пэкстон?

Та резко обернулась. Испуг на ее лице сменился облегчением.

– Бабушка, посмотри-ка, – обратилась она к Агате, – а у тебя гости. Как мило, правда?

Агата сидела на двухместном диванчике напротив окна. Неподвижная, ссутулившаяся, она напо-мнила Уилле огромную раковину. Однако, услышав голоса, старушка тотчас мотнула головой в их сторону и проскрипела:

– Кого там еще принесло?

– Здравствуйте, миссис Осгуд, это Уилла Джексон, – осторожно сказала Уилла.