Соня молча протянула фотографию. Матвей вздохнул.

— Жаль. Но отдыхать пока рано. Если они проснутся в бараке, то снова придумают какое-нибудь отличие. Повязку или на лбу маркером напишут что-нибудь.

— Так что, — заплакала Эльвира, — все зря.

— Нет, — сказал Матвей, — но придется еще немного потрудиться… Кстати, и самим нужно побриться, а то утром нас первых убьют.

Жители Черно-Белого города начали просыпаться только к обеду. Они поднимали головы и не могли понять, как оказались на главной площади. А главное — кто это сопит рядом? Друг? Враг?

— Черные выродки опять хотят захватить власть! — неуверенно закричала высокая лысая женщина.

— Смерть белым оккупантам! — проорал в ответ маленький лысый мужчина.

И посмотрели друг на друга с ненавистью.

Соня огляделась вокруг. Странные лысые люди пристально присматривались друг к другу, пытаясь разглядеть остатки волос. Все это выглядело пародией на войну.

— Ой, не могу, — со стороны городской ратуши раздался хохот, — белые оккупанты… черные выродки…

Худенький парнишка с оттопыренными ушами, лысый, но весь в веснушках, покатывался со смеху.

— Убить рыжую сволочь! — крикнул мужчина.

— А вы докажите, что я рыжий, — утирая слезы смеха, произнес мальчишка, — вы ж теперь своего от чужого в жизни не отличите!

— Черные все сволочи! Отличим! — закричал щуплый подросток.

— Это белые все сволочи! Вы хотите нас убить! — ответила ему молодая бойкая девчонка.

— Это вы хотите нас убить!

— Да мы вообще мирные. Мы никогда первыми не нападаем!

— Это мы первыми не нападаем!

— А кто же тогда нападает первым? — парень с девушкой спросили это хором и переглянулись.

— Нам говорили, что достаточно убить всех белых, и наступит мир, — уверенно сказал парнишка.

— Чтобы наступил мир, нужно убить всех черных! — уверенно отрапортовала девочка лет десяти.

— Так убейтесь все, и точно мир наступит! — прокричал им веснушчатый парень. — Вас используют, а вы поддаетесь!

На площади между тем начался кавардак. Кто-то плакал, кто-то заново знакомился, кто-то пытался найти «своих».

Высокая женщина, которая кричала первая, о чем-то горячо спорила с толстым маленьким дядькой. Соня прислушалась.

— Я знаю, где штаб лысых. Давай собирай своих, пойдем громить.

— А с рыжими что будем делать?

— Рыжие пусть пока поживут. С ними потом разберемся. Нам сейчас главное — власть не упустить.

— Не дадим нас одурачить! В бой! — закричала женщина и взмахнула рукой.

— Да как вы можете! — закричала Соня. — Вы же опять войну устраиваете, вместо того чтоб дать людям пожить спокойно! Неужели нельзя просто жить? Почему обязательно надо кого-то ненавидеть?

— Уйди отсюда, девочка, — зашипели на нее взрослые. — В бой!!!

— Слушай, тебе надо, иди и воюй, — сказала большая уставшая женщина. — А у меня четверо детей, мне работать надо.

— Отойдите вдвоем с толстым и бейтесь, — подхватил пожилой мужчина. — Только подальше отойдите, чтоб не задело кого.

Худая и толстый обескураженно переглянулись, отошли в сторону и даже попытались там подраться, но получилось вяло. Без куража.

— Я поняла! — закричала Соня, оглядывая площадь. — Лучшая защита от войны — это сделать так, чтоб ее не было! Не надо бороться за мир! Нужно просто не воевать!

В этот момент толстый направил на нее ружье. Последнее, что видела Соня — Матвей, который пытался ее оттолкнуть.

Соня пришла в себя под монотонный бубнеж. Она его уже где-то слышала. Давно. В другой жизни.

— Война белых и черных закончилась неожиданно. До сих пор ученые спорят, почему однажды у всех людей в городе выпали волосы. У многих тогда был шок. Но постепенно жизнь наладилась. С тех пор пошла мода красить волосы в самые разные цвета или делать у себя на голове контрастные пряди, показывая, что ты не принадлежишь никакому клану. Единственный предрассудок, который так и не смогли пережить, это недоверие к рыжим. К ним в нашем городе отношение настороженное. Хотя и это постепенно уходит в историю.

Когда экскурсия закончилась, все молчали. Молча встретили Валькирию. Она тоже ничего не стала говорить, вывела всех и усадила в автобус.

— Ой, у тебя волосы появились, — сказал Матвей Соне на подъезде к школе. — Смотри, всё стало как раньше.

— Нет, — сказала Соня, — не всё. Мы изменились. И как раньше уже не станем.

На следующее утро четвертый «В» решил отказаться от участия в «Зарнице».

— Не будем мы никого убивать, — выразил общее мнение Вадик, — даже понарошку.

— Но тогда плакало наше первое место! — сказал Толик. — А мы весь год работали, мы старались!

— Толик, — сквозь слезы сказала Эльвира, — есть вещи важнее первого места.

Результаты общего зачета объявили не сразу, а только на финальной линейке 31 мая. Четвертый «В» ни на что не рассчитывал.

Не очень надеялся на победу и третий «Б», но именно он занял первое место. Скакали чуть ли не до потолка. А потом шефы сказали, что главный приз в этом году — трехдневная поездка на турбазу, и третьеклассники так заорали, что чуть стекла не повылетали.

Валькирия, улыбаясь, вручила им заполненный сертификат.

— А чего это она улыбается? — буркнул Петя. — Рада, что ль, что мы проиграли?

— Ну не плакать же ей! — возразила Даша. — Она все-таки директор. Не только наша учительница.

— Могла бы и помочь! — возразил Толик. — Наколдовала бы нам первое место.

— И зачем оно тебе, наколдованное? — возразила Вероника. — Проиграли. Зато честно.

И все, конечно, согласились с Вероникой, но настроение было кислое. Непраздничное.

Довольно уныло четвертый «В» тащился по коридорам школы и грустно расселся на свои места.

— Мы, между прочим, четвертый класс закончили, — сказал Толик.

— Как-то мы его между прочим и закончили, — сказала Даша. — Из математики помню, как Матвею помогали задачи на движение решать… По чтению помню тигров, по окружающему миру помню, как делать омлет…

— Да ты отличница, не прибедняйся, — сказал Петя.

— А в этом году это неважно, — отмахнулась Даша. — Про оценки не думалось, было интересно.

— И в школу идти хотелось, — грустно сказала Соня.