Я посмотрела на часы. Время поджимало, пора ехать в дом Корнила Борисовича заниматься с его ребятишками языками.

Я заскочила домой, загримировалась, переоделась в деловой костюм, прыгнула в «девятку» и отправилась в дом Золотова.

Меня встретил вчерашний лысый охранник. На этот раз он не спросил мои документы, молча пропустил в дом. Я зашла в комнату для занятий и увидела близнецов. Они сидели на ковре, и Ванечка рассказывал сестре сказку:

– В одной черной-пречерной комнате стоял черный-пречерный стол. На этом столе стоял черный-пречерный гроб. В этом гробу лежал черный-пречерный скелет…

– А у него глаза были? – спросила Танечка.

– Да, и глаза у него тоже были черными!

– Брюнет, значит, – заключила девочка.

– А у него и волосы, и брови, и губы – тоже все было черное…

– Тогда – гот.

– И пришли к нему в гости дети Дракулы…

Да, ну и сказочки у современных детишек!

– Здравствуйте, Ваня и Таня!

Дети обернулись на меня:

– Здравствуйте, Оксана Игоревна!

– Ну, что, начнем занятия? Кто на этот раз у нас будет первым? Может, Ваня?

– Я, как мужчина, уступаю очередь сестре, – с достоинством сказал Ваня и вышел из комнаты.

Мы с Таней переглянулись.

– Серьезный у тебя брат, – сказала я, – наверняка и на улице за тебя заступается, когда тебя обижают?

– Меня не обижают, мы на общую площадку с няней ходим, – сказала Таня.

– У вас есть общая площадка для игр?

– Да, там, дальше по улице. Там есть горки, и лесенки, и грибки с песком… И еще лавочки, чтобы сидеть. Есть футбольное поле и спортивные снаряды. Там многие играют, только папа редко разрешает нам ходить туда.

– Почему?

– Он говорит, что мы пока маленькие и играть должны в своем дворе. Здесь нас никто не обидит.

– Но иногда кто-то все-таки пытается вас обидеть?

– Да. Как-то один раз – это давно было – у Ваньки мальчишки отняли мяч, настоящий, футбольный. Ванька прибежал домой в слезах, а папа его отругал, сказал, что, если у тебя что-то отнимают, надо сразу в морду бить.

– Так и сказал?

– Да.

– Строгий у вас папа…

– Он не строгий, он злой. Он на всех кричит и велит всех бить.

– А Ваня что ему отвечает?

– Ванька сказал папе, что бить никого не надо, надо разбираться всегда и во всем и уметь договариваться с людьми.

– Ого! Да твой брат молодец…

– Нас так мама учила… Только вы папе не говорите! Оксана Игоревна, папа будет сильно ругаться, если узнает, что мы помним о маме… В прошлый раз он весь вечер держал Ваньку в углу и не разрешил смотреть мультики.

– Это когда Ваня за обедом заступился за вашу няню?

– Да. Мы съездили в зоопарк, а когда приехали домой, папа вспомнил, что Ванька за обедом перечил ему, и поставил его в угол. А сам на работу уехал…

Ну и папаша! Странная у него любовь к детям. То в зоопарк их везет, то в угол на полдня ставит. Уж как-нибудь определился бы с системой воспитания.

Мы с Танечкой поговорили немного о маме, причем я заметила, что девочка охотно рассказывает про нее, помнит, любит и очень хочет ее увидеть. Даже если папа ее за это, как она выразилась, убьет. Мне было искренне жаль девочку. Бедный ребенок!

– А ваша знакомая волшебница скоро поможет мне увидеть маму? – спросила девочка тихо, оглянувшись на дверь.

– Скоро, – уверила я Танечку, – потерпи еще немного, хорошо?

Она кивнула. Потом мы позанимались языком, выучили еще несколько новых слов.

– Все, урок закончен, – сказала я по-французски.

– Благодарю, – ответила девочка тоже по-французски и отправилась звать брата на английский.

Он зашел в комнату и сел на место сестры.

– Сегодня мы выучим с тобой одно предложение, – начала я, но мальчик меня перебил.

– Извините, Оксана Игоревна, – сказал Ваня, – я хотел сказать вам: заниматься английским я больше не буду.

Я растерялась.

– Почему, Ваня?

– Я решил уйти из дома. Пойду искать маму. Она нуждается во мне.

Он сказал это очень серьезно и твердо.

– Почему ты думаешь, что она в тебе нуждается?

– А кто ее кормит? Ей нужны деньги. Я – мужчина, я буду зарабатывать и помогать маме. Ей плохо одной. Так что английский мне больше не нужен.

– Ваня, подожди. То, что собираешься помогать маме, это, конечно, хорошо. Но ты еще маленький. Ты не можешь уйти из дома. Да и папа не отпустит тебя.

– А я его и спрашивать не буду! Я убегу!

Тут уж я сама с опаской посмотрела на дверь. Вряд ли папочка придет в восторг, если услышит, что я веду с детьми подобные беседы. Пришлось долго объяснять мальчику, что убегать из дома ему пока не стóит, что надо подождать и тогда скоро они с сестрой снова увидят свою маму.

– А моя мама за это время умрет с голоду? – спросил он.

– Твоя мама работает и получает деньги. К тому же у нее есть друзья, которые помогают ей, – сказала я.

Ваня посмотрел на меня недоверчиво:

– А вы откуда знаете?

– А ты умеешь хранить секреты?

– Я что, девчонка?! – обиделся он.

– Тогда слушай…

Я рассказала Ване, что видела его маму, сказала, что она работает, что очень скучает по своим детям и тоже хочет увидеть их. Я только не сказала мальчику подробности, мало ли, все-таки ребенок! Ваня вдруг кинулся мне на шею и обнял так крепко, что у меня на глаза навернулись слезы.

– Оксана Игоревна, обнимите вот так же мою маму, когда увидите, хорошо?

Я обещала непременно сделать это, потом уговорила мальчика все-таки заняться английским, потому что маме будет приятно, что ее дети учат языки. Он согласился, и мы выучили с ним пару новых фраз. Затем повторили пройденный на прошлом уроке материал.

После занятий я вышла из комнаты и стала спускаться вниз, к выходу. Вдруг я услышала какой-то шум. Кажется, кричал Карабас-Барабас:

– …Какого черта! Я тебе сколько раз говорил: не смей оставлять детей без присмотра! Идиотка!..

На лестнице стоял Корнил Борисович, отчитывал няню. Она пыталась слабо оправдываться, но этим только усугубляла свое положение.

– Что?! Ты еще спорить со мной будешь?!

И хотя няня вовсе не спорила, объяснять что-то вышедшему из себя хозяину было бесполезно. Его ор гремел по всему дому. Я поняла, что сейчас попадусь ему на глаза совсем не кстати, и решила переждать бурю в одной из комнат. Я спустилась на второй этаж и вошла в гостиную, где в самый первый раз Золотов принимал меня. Я села в кресло и принялась рассматривать интерьер. Но через минуту хозяин тоже вошел туда.