— Тогда, братва, вам придется найти ящик с кодом для меня самого.

— Хех, парень... разве что цинковый! Ладно, лови! Совсем-то без всего неуютно.

Норм схлопиул ладони, поймав ими книжечку взрыв-пластыря, и вся троица, безмерно довольная собой и друг другом, рассмеялась, после чего Норму наконец позволили пройти. Никак понравился.

Официантка в малиновом жилете и облегающих брючках-капри черного цвета, копирующих униформу крупье, проводила их к свободному столику. Кирилл отодвинул для спутницы стул с гнутой спинкой, и Натали села вполоборота к сцене, вполоборота к залу, чувствуя себя совершенно неподготовленной и неуместной в роли, которую взялась исполнять.

А где бы ей, собственно, подготовиться? Ее отношение к богатству вызревало на протяжении стольких лет, меняясь почти противоположно. В детстве мать таскала Натали за руку по своим бесконечным надобностям, чаще пешком, экономя мелочь на воздушном транспорте, заставляла изнывать в очередях к бесплатным врачам и не брезговала детской одеждой из секонд-хенда. Тогда Натали не было дела до причин. Задирая голову к небесам, где пролетали стремительные флайеры, она незатейливо ненавидела обитателей башен, кто и ногой не ступал на презренные пешеходные уровни. И после, когда она уже зарабатывала сама и трезво оценивала свои возможности, Натали ничего не могла поделать с приступами сильнейшего раздражения, видя воочию уровни качества жизни, которые никогда не будут ей доступны.

Три дня в мотеле с Рубеном Эстергази ничего в этом смысле не изменили. Если бы даже оба подозревали, что эти три дня окажутся единственными, — а для Руба и последними! — едва ли они потратили бы их иначе. В смысле на дорогие кабаки и танцульки. Хотя, возможно, изначально Рубен включал нечто подобное в программу своих каникул. Вообще-то первый имперский ас в рамках Лиги Святого Бэтмена предпочитал более экстремальные вечерние развлечения. В любом случае все, что они не осуществили и что могло бы быть, уже стерто со скрижалей. Необратимость, мать ее...

Богатство упало в руки Натали случайно, хотя сами Эстергази предпочитали называть свое финансовое состояние «спокойной обеспеченностью». В принципе, теперь она могла наверстать упущенное, но именно теперь в этом наверстывании не было никакой, даже психологической необходимости. Жизнь на захолустной планете воспитывает в женщине нежелание перемен. Совсем иное, к слову, она воспитывает в мальчиках, рожденных в захолустье.

Итак, столики были мраморные, с мозаикой, на кованых ножках, над каждым — низкая лампа и «конус тишины». Пока Натали осматривалась — едва ли, к слову, тут принято в открытую пялиться на соседей! — Кирилл взял инициативу в свои руки. Им принесли вино и фрукты, и Кирилл нахмурился, когда официантка, всунув стриженую головку в «конус», шепотом сообщила, что никакой Тиффани никогда не было и нет. «Не из тех рук взяла деньги, дура».

— Черт, черт, черт, — расстроенно ругнулся он. — То ли брат у нее, то ли сват приятельствует с кем-то из команды Инсургента. Более короткой нитки у меня до него нет.

— Не будем терять времени?

— Теперь уж придется. Заявились богатыми бездельниками, значит, сидим. Будет чрезвычайно странно выглядеть, если мы неожиданно вспомним о делах. Я думаю.

Норм застыл за спинкой стула, выбрав для этой цели стул Натали. Видимо, эта позиция позволяла ему беспрепятственно оглядывать зал. В отличие от пары за столиком ему это дозволялось хорошим тоном. Этот — работает. Пригубив абрикосовый тинко с Пантократора и спрятав глаза за ресницами, Натали последовала его примеру.

Только один взгляд на сцену — и она предпочла смотреть куда угодно, только не в ту сторону. Благо «конус» почти не пропускал музыку вовнутрь и пара за любым столиком могла сосредоточиться друг на друге. Осталось научиться игнорировать взрывы разноцветного света, которые невольно привлекали внимание.

Генетические уродства, составлявшие основу сегодняшней программы, происходили в основном с дальних осваиваемых планет, где терраформирование еще не завершилось, а потому экзотические условия жизни нет-нет да и вносили в хромосомы рождавшихся малышей разного рода причудливые изменения. Как правило, эти планеты не могли похвастать ни развитой инфраструктурой, ни высоким уровнем культуры поселенцев, а потому для большинства «отклоненных» было намного проще заключить контракт с администрацией балагана и демонстрировать себя за деньги, чем тратить время, силы и немалые средства на образование, добиваться признания в обществе и все равно ощущать себя парией. Несмотря на то, что подписанная обеими федерациями Конвенция Обитаемых планет постановила считать эти создания людьми, личностями, и соответственно наделила их гражданскими правами.

Слева некрасивая женщина сидела в обществе необыкновенно привлекательного молодого человека и чувствовала себя ужасно неуверенно, судя по тому, что непрестанно дотрагивалась до перламутровых серег, разглаживала на коленях бархат дорогого платья, теребила салфетку жемчужными ногтями. Стилисты, парикмахеры, косметички, очевидно, кормились с нее большой ложкой и сделали что могли. Угу, а психотерапевт посоветовал роман.

На этой планете не имеет никакого значения, кто ты есть. Главное — кем ты можешь казаться. А купить... Купить можно все?

Справа компания человек в семь, сдвинув три столика «клевером», отмечала какое-то событие. Дамы — все как одна в платьях с открытой спиной, на фоне которых черное одеяние Натали выглядело едва ли не монашеским клобуком, и уже изрядно пьяные. Взрывы смеха «конус», конечно, глушил, но с ее места было видно, как они запрокидывают голову или, напротив, ложатся грудью на стол, как от полноты чувств царапают полированный мрамор изогнутыми фиолетовыми ногтями, как катятся по их щекам крупные слезы истеричного хохота. Все с причудливыми прическами, накладными и разноцветными, и в новомодных драгоценностях-голограммах. Натали видела рекламу: настоящий там один замочек, остальное — качественно сделанный снимок «ваших собственных бесценных колье, которые вы оставили дома или в банке, чтобы не рисковать ими в поездках».

Качество, весьма актуальное для Фомора.

Натали ничего не смыслила в драгоценностях, но даже ей показалось, будто некоторые тутошние безделушки едва ли находились в собственности не только этих дам, но и вообще какого бы то ни было частного лица. Сфотографировать можно что угодно!

Только сидя здесь, она осознала, насколько прав был Кирилл, настаивая, чтобы она и шагу не делала на Фоморе сама по себе. Женщина с захолустной планеты, глазеющая по сторонам в тщетных попытках постигнуть местные правила. С первых же шагов она стала бы добычей мошенников. Она могла до скончания века искать Брюса по фальшивым сведениям где-то что-то слышавших «очевидцев». Не со зла, разумеется, а потому, что падающего — толкни. Ну и деньги, само собой. Она никогда не умела играть краплеными, даже если сама их пометила. Прямая, как... Эстергази. А Эстергази верят в Бога.

— Миледи... милорд? — Официант возник неожиданно, как джинн, «конус» над столом приглушил его шаги. Мужчина, а не та стриженая стервочка, хотя одет так же. Интересно, по всей ли Галактике услуги, оказываемые мужчиной, престижнее и дороже? — Господин за тем столиком желал бы угостить вас в знак расположения и привета. Это ледяной рислинг с Медеи.