Пара дней прошла относительно спокойно. Рональд почти не показывался, зато Дик Мортон явил себя во всем блеске гостеприимства. Он водил Саманту по всему замку, показывал ей сад, рассказывал разные истории из своей богатой событиями жизни, дарил ей цветы и то и дело чем-нибудь угощал. Познакомил ее с остальной прислугой, и Саманта не без удивления отметила, что, хотя все эти люди приходили в Замок-на-Холме из Бен Блейра, относились к своему хозяину они крайне лояльно. Кухарка, миссис Бленчли, — та просто его любила и жалела. Это очень тронуло Саманту и согрело ее сердце.

Она скучала без Рональда и хотела его увидеть, он же встреч явно избегал.

Однако это не значило, что он о ней не думает. Всего за одни сутки старинный замок превратился в настоящую крепость. Новейшая система сигнализации (Саманта даже думать боялась, сколько это стоит) оплела дом и сад невидимой сетью. Теперь ни один посторонний не мог проникнуть в Замок-на-Холме без разрешения и ведома хозяев.

Дик и раньше обходил на ночь весь дом, но теперь он брал с собой огромное и лохматое чудовище серо-коричневого цвета. Саманта не поверила своим ушам, когда услышала, что это собака. Размером чудовище было с небольшую лошадь, зубы у него были волчьи, а глаза светились в темноте. Ирландский волкодав Шарп на всем белом свете любил только одного человека — Дика Мортона, а остальных рассматривал, как потенциальную добычу, если будет на то указание Дика.

Зря этот пес не лаял, был молчалив и беспощаден, как сама смерть, и Саманта не могла представить, что кто-то рискнет приблизиться к месту, где обитает подобное чудище.

А потом случилась катастрофа.

Саманта бродила по коридорам, изнемогая от тоски. Нет, работы у нее хватало, но она занималась ей машинально, вся погруженная в думы о Рональде и Белинде Мейз.

Девушка понимала, глупо ревновать к мертвой женщине, но справиться с собой не могла. Иногда ей казалось на полном серьезе, что дух Белинды бродит вместе с ней по этим коридорам, и тогда волосы шевелились на голове Саманты, а дыхание перехватывало от страха.

Она шла мимо комнаты Белинды. Запретная зона, еще одна запретная зона для Саманты Джонс. Сюда Рональд не запрещал входить, потому что это подразумевалось само собой.

Она бы так и прошла мимо, но в последний момент заметила, что дверь слегка приоткрыта… В этот день в замке убиралась горничная, вероятно, забыла запереть дверь.

Саманта осторожно толкнула дверь, медленно вошла.

Бедный, бедный! Как же ему стать другим, если из комнаты своей погибшей невесты он сделал святилище, языческое капище, алтарь, на который каждый день приносил в жертву свое разорванное в клочья сердце?

Комната ужасала. Здесь все оставалось так, как было пять лет назад. Белые розы в хрустальных вазах. Два изящных фужера на серебряном подносе и бутылка шампанского в ведерке со льдом. Чуть примятое покрывало на постели. Брошенные на каминную полку перчатки.

А на постели — облако из белого атласа и кружев, жемчуга и флердоранжа.

Свадебное платье Белинды Мейз.

Платье, которое она так и не успела надеть.

Словно завороженная, Саманта подошла на негнущихся ногах к постели. Взяла платье и приложила его к себе. Посмотрела в зеркало.

На нее смотрела насмерть перепуганная и очень хорошенькая девушка-невеста. Саманта вдруг представила себе Рональда… рядом с ним себя в свадебном платье… медленный танец… его руки сжимают ее в объятиях… его лицо все ниже склоняется над ней…

— Белинда!!!

Она едва не упала, шарахнувшись от двери, на пороге которой стоял Рональд. Лицо его было практически открыто, но Саманта даже не обратила внимания на шрам.

Потому что глаза доктора Гранта горели такой яростью, что ни о чем другом она и думать не могла.

— Тебе нечего делать в этой комнате.

— Прости меня, Рональд. Прости, пожалуйста!

— Просто убирайся отсюда. Уходи. Это все, о чем я прошу. Оставь мне хоть немного…

Она осторожно опустила платье на постель и бочком стала пробираться к дверям. Ее догнал глухой, язвительный голос.

— Довольна? Будет о чем рассказывать подружкам на Хэллоуин? Хотела увидеть шрам — увидела.

Она робко пискнула от двери:

— Шрам вовсе не такой страшный, Рон…

— Да? Я что, похож на идиота? На слепца? Я же вижу, что тебя тошнит от него! Ты даже не смотришь на меня.

— Я не смотрю на тебя, потому что мне стыдно, а шрам… Господи, ну как тебе объяснить… Шрам — это не ты!

— Это я! Это все, что от меня осталось. Уходи. В твоем распоряжении весь замок, но сюда больше не приходи. И я позабочусь, чтобы ты больше никогда не видела моего лица.

— Мне уехать отсюда?

— Нет! Пожалуйста, останься. Здесь ты в безопасности.

Если посадить ее в одиночную камеру, она будет вообще в полной безопасности.

— Рон… Не прячься в свою раковину. Не оставляй меня, пожалуйста…

— Я никуда не прячусь.

Это было неправдой. Он уходил все дальше от Саманты Джонс, в какую-то темную, дальнюю комнату собственного сознания.

Он никогда не будет с ней, никогда. Между ними всегда будет стоять призрак мертвой Белинды Мейз.

Еще два дня Саманта провела в полном одиночестве. Даже Дик куда-то делся, только вечерами появляясь и желая ей спокойной ночи. Она работала как проклятая, рисовала и прикидывала цвета, вспоминала разные ткани, мысленно расставляла по комнатам мебель… Все тщетно. Перед глазами все стояло белое облако из кружев и атласа, цветов и жемчуга. Платье мертвой невесты.

Голова заболела, и Саманта решила пройтись. Почему она вышла на каменную площадку позади замка? Да потому, что надеялась застать здесь Рональда. Однако его не было. Он уже приходил сюда сегодня, вон белые лепестки на краю площадки…

Ветер подхватил их, и они белыми бабочками порхнули вниз, на рифы. Саманта медленно, словно в трансе, приблизилась к краю площадки, всмотрелась в волны.

Это море стало могилой Белинды. Страшная смерть.

Саманта прикрыла глаза. Ей чудились звуки взрыва, треск огня, пожирающего яхту Рональда Гранта, на которой в это время находились он и его невеста… Потом на смену этим образам и звукам пришли собственные смутные и страшные воспоминания. Запах гари. Запах горящей плоти. Боль. Ослепительная, как вспышка магния. Бесконечная, как космос. Огонь и дым. Боль и смерть. Темный коридор и светлая тень в конце. Кто это, неужели ты, Белинда? О, не бойся. Я не смогу отнять его у тебя. Он твой, твой навсегда. Это было видно по глазам.

Отпусти его! Ты же мертва! Отпусти!

Саманта вздрогнула и открыла глаза. Она стояла на самом краю площадки. Один шаг отделял ее от падения в пропасть.

Вдруг откуда-то послышался стук копыт, девушка обернулась и увидела, что к ней на своем черном красавце Шайтане приближается Рональд Грант, а чуть позади трусит очень красивая, жемчужно-серая кобылка с белоснежной гривой.