Касеев достал из холодильника бутылку с водой, сел в кресло напротив безутешной дамы и отпил, прямо из горлышка.

Они помолчали.

Дама чуть приподняла правую бровь – это у нее обычно указывало на удивление, граничащее с изумлением.

Елизавета Петровна Быстрова полагала себя стильной светской дамой, ее в этом всячески убеждали и поддерживали, но сегодня ей мешали две вещи: Касеев не любил светских дам и очень хотел получить свою дозу.

– Бельишко, я смотрю, не новое? – для начала осведомился Касеев.– В смысле не первый раз надето.

Быстрова опустила ногу и одернула юбку. Оскорбление последовало слишком быстро, не оставляя времени на более изысканную реакцию.

– Так значительно лучше, мадам.– Касееву очень хотелось вылить воду из бутылки себе на голову, но он сдержался.– В вашем возрасте и положении немного консерватизма не помешает.

Два оскорбления подряд. Вот сейчас дама взорвется, с воем вылетит из кабинета и побежит к Новому Главному. И пока будет в истерике биться, Касеев успеет сбежать...

Дома, в оружейном сейфе. В отдельной ячейке, с патронами...

Касеев потер пальцы, спохватился и взял со стола карандаш, чтобы занять чем-то руку.

Вот сейчас дама взорвется...

Но дама не взорвалась. Она открыла сумочку, достала мундштук и сигарету, новомодную, бездымную, понтовую и страшно дорогую.

Кстати, отметил про себя Касеев, шмотки у бабы тоже не из самых дешевых. Безутешная мать явно особых материальных затруднений не испытывала.

– Рот свой поганый закрой,– сказала, затянувшись сигаретой, председатель Комитета Безутешных Матерей.– А то я найду способ его заткнуть!

– Ого! – Касеев поставил бутылку на стол, от соблазна подальше.

Мысль врезать в холеное личико стеклянной бутылкой из-под дорогой французской минеральной воды показалась Касееву довольно стильной. И злободневной.

– Не «ого!», а слушай, что тебе говорят.– Дама второй затяжкой докурила сигарету и постучала мундштуком по столику.– Не знаю, что ты о себе возомнил, но, как мне сказали, гнида ты мелкая, крыши у тебя нет, и держат тебя на этом месте только из-за какого-то репортажа героического. Как символ и тому подобное...

Касеев посмотрел на бутылку, отвел взгляд.

В конце концов, он сам виноват – решил немного похамить. Теперь нужно либо вышвыривать ее из кабинета, либо смирять гордыню.

Гнида, говоришь, мелкая, Касеев вдохнул и выдохнул.

Даже дозы теперь не так хотелось.

– Пришел в себя? – осведомилась Быстрова.– И хорошо. Теперь слушай.

Быстрова подняла руки, поправляя прическу и выгнувшись грудью в сторону Касеева, подождала комментариев с его стороны и, не дождавшись, удовлетворенно улыбнулась.

– Ты знаешь, что перестали выплачивать деньги от Братьев за изнасилование?

– Слышал.

– И то, что начали собирать братских подстилок в обычные больницы и в дурки, тоже слышал?

– Тоже.

– А ты знаешь, что опубликованы списки жертв? Не только у нас – и в Европе, и на Украине, и в Индии... везде, где есть эти Территории. Всего – около двухсот тысяч.

– Сколько? – не поверил Касеев.

– Сто девяносто восемь тысяч триста восемьдесят пять, если точно. Без Африки. Никто не знает, что именно творится в Африке.– Быстрова достала еще одну сигарету.– Но меня это интересует мало, как ты понимаешь. Меня интересует, куда подевалась моя дочка, Мария Леонидовна Быстрова. Ее нет в списках. То есть не только ее, еще несколько тысяч, но меня интересует моя. Я подумала, посоветовалась и решила создать Комитет. Но и это так, для развлечения.

– Что вы говорите!

– Не кривляйся, мальчик,– брезгливо поморщилась Быстрова.– Такие, как ты, стоят недорого. Вечер в ресторане, небольшой презент – и мальчик обслуживает, пока ему не подается команда «фу»...

– Горло еще никто не пытался перекусить? – спросил Касеев.

– Вот об этом и речь.– Быстрова достала из сумочки флэш-карту и бросила на столик.– У меня похитили дочь приятели моего бывшего супруга, Леонида Евсеевича Быстрова. Сам он, как я уже выяснила, подох где-то на Территории, но натравить на меня своих корешей успел. Моя система охраны записала, как это происходило, как меня били по лицу, унижали и увозили мою дочь, пользуясь ее бессознательным состоянием. Кто именно ее увозил – не знаю. Не могу выяснить. А вот помогал ему наш участковый инспектор Николаев Артем Лукич. Если бы не этот мент – похититель не смог бы попасть в мой дом.

– Николаев Артем Лукич,– повторил Касеев.– Подожди, это старший лейтенант...

– Уже капитан.

– И что я могу сделать? Арестовать капитана милиции?

– Его и без тебя арестуют,– засмеялась Быстрова.– Уже заявление где нужно, обещали все сделать. А от тебя я хочу... хочу... Поговори с ним, вы уже разговаривали, ты его по телевизору показывал, героя. Поболтай, пусть он расскажет, кого привел, зачем. Или он за все ответит сам. Один ответит.

Касеев медленно потянулся за бутылкой, взвесил ее на руке, перевел взгляд на лицо собеседницы.

– Ты меня понял? – спросила Быстрова.– У тебя нет выхода, мальчик. Он и так и так сядет. А ты поговоришь, поможешь девочку мою найти, ему срок и скостят... Если главного обвиняемого найдут. А тебя просто выкинут с работы, если откажешься. Это для тебя я старая, а для многих я еще очень даже привлекательная. И богатая.

Бутылка вдребезги разбилась о стену.

Быстрова взвизгнула, закрывая лицо руками.

– Хорошо,– сказал Касеев.– Только из уважения к безутешной матери.

Трудно сказать, чего было больше в поступке шестнадцатилетнего пацаненка – глупости или бравады.

Он, правда, значок космополета нацепил на грудь под куртку, а не повесил сверху. Что, собственно, и позволило ему добраться до станции «Полеевка», а не вылететь где-то на полпути из вагона электрички под причитания старушек и одобрительные замечания мужиков.

У пацаненка даже хватило ума глубоко надвинуть свою вязаную шапочку, так, чтобы не были заметны волосы, выкрашенные в голубой цвет.

А потом ему не повезло: наклоняясь за лежащим на полу рюкзаком, он не придержал полу куртки, та отошла, открывая люминесцентный семиугольник значка, а сидевший на скамейке напротив парень этот значок заметил.

– Вот сволочь! – сказал парень и протянул руку, чтобы сорвать значок.

Космополет руку оттолкнул и побежал по проходу между деревянных скамеек. Он уже почти добрался до раздвижных стеклянных дверей, когда парень выкрикнул «Держи космолета» и бросился вдогонку.

Космополету подставили ногу. Он перепрыгнул, ударился плечом в дверь, вывалился в тамбур, и тут везение закончилось: один из курильщиков рванул его за воротник и ударил.