— Ни фига он не в курсе, — перебил Открывачка. — Ее по телику покажут! Нехило, скажи? Она по-любому круче всех и всех там сделает. Вот мы и… того.

— Перевожу, — усмехнулся Бейсик. — Наша Марисабель снимается в реалити-шоу «Я — звезда». Съемки проходят тут, в одном отеле. Девушка только свистнула, как эти двое ненормальных моментально примчались за нее болеть — зацени, Стар! Естественно, вчера нас даже к ограде близко не подпустили. Но наши с тобой друзья не теряют надежды: некоторые эпизоды, по слухам, должны снимать на натуре, где-нибудь на море или в тезеллитовых карьерах… короче, блажен, кто верует.

— Заткнись, — огрызнулся Открывачка.

— Допустим, — Стар попытался сунуть плавки в карман джинсов. Не засовывались. — А сам-то ты зачем?..

Бейсик пожал плечами:

— А почему бы и нет? Лишний повод прошвырнуться по Срезу… Бейсик не гордый, Бейсик пьет на свои, но желательно в хорошей компании. Кстати, ты как, присоединяешься, Стар?

— По-моему, компания у него уже есть, — подал голос Воробей. — Во, гляди!

Стар оглянулся. Ну конечно: поперек магистрального движения набережной, озираясь по сторонам, чесала Дылда в блейзере и темных очках. На одном ее плече висела пляжная сумка, набитая под завязку, а на другом — зонтик, похожий на зачехленный гранатомет. Остановившись посреди людского потока, Дылда извлекла из сумки обычные очки, надела их, огляделась, снова поменяла на солнцезащитные и двинулась вперед целеустремленной поступью спецназовца.

Правда, Бейсика, Воробья и Открывачку она заметила в последний момент. Когда они уже закончили переглядываться, толкать друг друга в бок и многозначительно похохатывать.

— Какие люди без охраны! — дежурно выдал Воробей.

Дылда вздрогнула:

— Привет, ребята. Сережа, ты всё?

Лучше всего было бы, конечно, провалиться сквозь землю. Вот если б одна из плит, которыми вымощена набережная, оказалась потайным люком и перевернулась у него под ногами. Или, скажем, улететь куда-нибудь подальше на попутном драконе… Стар встретился взглядом с цепной рептилией, скучавшей слева от торгового лотка. Вряд ли этот дракон помнил, когда он последний раз летал.

Пацаны вот прибыли за Марисабель поболеть, — невнятно выговорил Стар, теребя в руках ни в чем не повинные плавки.

Дылда уничижительно усмехнулась:

— Успехов! Только, сорри, у нас с Сергеем на сегодня другие планы.

Из плавок непонятным образом выдернулся шнурок. В карман они по-прежнему не помещались. Дылда хозяйским движением забрала их у Стара и бросила в сумку, которую тут же перевесила на его плечо. Можно было еще утонуть в море. Или хотя бы уплыть прочь от берега, к островам…

— А мы шо, мы ниче, — Открывачка заржал. — Ну ты, Стар, в натуре, даешь!

— Он хотел вас поздравить, — пояснил Бейсик. — Как говорится, совет да любовь. Ты растешь в моих глазах, Стар. Я думал, ты всё больше по стару… бальзаковским женщинам.

Дылда сняла с плеча зонтик. Подержала на весу и надела обратно. И решительно взяла Стара за свободную руку:

— Пошли. Представление в драконариуме через сорок минут, не успеем билеты взять.

В каком еще драконариуме? Какие билеты?! Он с отчаянием огляделся по сторонам. Кассы. Надо найти кассы рейсовых катеров, узнать расписание, а затем послать подальше и Дылду с ее претензиями, и Бейсика с его грязными намеками, и Открывачку с мерзким ржанием, да всех, оптом, включительно, раз и навсегда!..

И вдруг он увидел.

Она шла вдоль самого парапета, то и дело скрываясь за фигурами встречного людского потока — но сколько бы их ни было, они не могли ее заслонить: яркую, ослепительную, единственную женщину на этой набережной. Алое платье до земли, смуглая кожа, белая шляпа с широкими полями, полускрывающими лицо — нет, ее лицо невозможно скрыть, оно било из-под шляпы брызгами пурпурных губ, тонкой линией носа, искрами жарких глаз из-за темных очков… Конечно, она была не одна, а с мужчиной, среднестатистическим мачо, каких полным-полно в Срезе… но это не имело значения. Она — здесь? Откуда она здесь?!

А может, это не она?

Стар даже усмехнулся: настолько идиотской показалась ему подобная мысль. Разве такую женщину можно перепутать с кем-то другим? Просто ей почему-то понадобилось приехать сюда. И уже не надо никуда лететь. Только и всего.

— Драконариум — это прикольно, — сказал Воробей. — Может, и себе сходить, а, пацаны?

Стар недоуменно обернулся. Он совершенно о них забыл.

— Ты не въезжаешь? — укоризненно вздохнул Бейсик. — Дылда нас с тобой посылает. Могу уточнить, куда именно.

Они что, не видели? Да нет, как они могли не видеть, смотрят же именно туда, в сторону моря. Ладно еще Дылда, она близорукая и в темных очках, но остальные… хотя и Дылда — не ладно, для этого надо быть абсолютно слепой, на оба глаза!..

Они просто ее не узнали. Ни Дылда, ни Бейсик, ни Открывачка, ни Воробей.

И как они, спрашивается, три года учили литературу?

Здравствуй, папа!

Пишу со всей регулярностью, как и обещала. Хотя ты пока и не ответил. Но не теряю надежды, мы же договорились.

Мы с Мишей Анчаровым только что вернулись из экспедиции за Гребневой хребет. Правда, Миша тут же опять уехал ревизировать исследовательские работы в других точках, а я осталась переваривать впечатления. Мы почти неделю там провели. Практически в тех же местах, что и тогда, представляешь? Там теперь всё совсем по-другому. Если б не рельеф самого хребта, в этом ракурсе — точь-в-точь профиль Драго, ни за что бы не определила, где нахожусь. Повсюду карьеры, лагеря разработчиков… Те цветы, лекарственные — помнишь? — там уже не растут. Миша сказал, что каким-то из направлений работ всё равно пришлось бы пожертвовать.

В этой экспедиции мы изучали феномен оптиграфических аномалий. Такая штука, не помню, писала ли я тебе, когда-то была у нас под стеной зимней резиденции, мы ее называли отражалкой. Потом та аномалия свернулась… но Миша говорит, в Срезе их очень много. Однако научный интерес представляют главным образом те, которые расположены в районе тезеллитовых месторождений. Потому что оптиграмма — это недоразвитый, лишенный энергетической подпитки прообраз… н-да. Если честно, я сама не очень поняла, чего именно. А когда неограниченная энергоемкость тезеллита попадает в резонанс с аномалией, там возможны очень интересные эффекты. Правда, тут, в Пещере привидений, мы их не наблюдали. Миша расстроился, потому что это означает какой-то просчет в его исследованиях.

Зато мы с ним наделали массу оптиграмм, одну я тебе посылаю, она же почти ничего не весит и не занимает места. Если не закреплять специальным лаком, они вообще тают через какое-то время. Пришлось сложить ее в несколько раз, чтобы влезла в конверт, жалко, если останутся следы от сгибов. Насчет того, что Миша держит меня на руках, ты ничего такого не думай. Просто мы на этой оптиграмме очень хорошо получились. А остальными я завесила свои покои в замке, и теперь мне не так скучно одной.