Широковский говорил отрывисто и резко. Чувствовалось, что он серьезно разозлен на нежданных дознавателей.

– Представитель КГБ сказал мне следующее: «Мы передаем вам компоненты генераторов, которые тестировали в московской лаборатории и на самом Полигоне. Никто лучше вас не знает расположения подземных коллекторов. Вам надлежит в кратчайшие сроки оборудовать в одном из нижних бункеров тайник и поместить туда двадцать четыре образца усилителей. Код доступа будет известен только вам и мне». Потом еще попугал меня немного. Мол, если я кому-нибудь когда-нибудь… Но не на того напал. Я всю жизнь с военными тайнами дело имею, научился язык за зубами держать. Вы вроде это уже поняли?

Собеседник весь напружинился, подался вперед, понимая, что получает сейчас вожделенную сверхсекретную информацию, которую ему, по приказанию ГРУ, нужно было как можно быстрее сообщить в Москву.

– Но какой был в этом смысл?

– Я думаю, – Широковский налил себе еще пива в стакан, – что этот товарищ вел свою игру. Вероятно, компоненты генераторов, как экспериментальные разработки, предполагалось уничтожить. И вот он решил для каких-то своих нужд сохранить усилители. Теперь понятно, – он улыбнулся, – для каких. Все на продажу…

– Как его фамилия?

Гэрэушник с уважением смотрел на пожилого инженера. Он с такой скоростью выстроил безупречную, с точки зрения логики, цепочку причинно-следственных связей, которой порой не хватало самым матерым представителям разведки.

– Стеклов. Игорь Стеклов. Кстати, имейте в виду, – Широковский пристально посмотрел в глаза собеседнику, – подчеркиваю это… Там хранятся не обычные генераторы лучей, а усилители, опытные образцы. Я не знаю результатов работы московской лаборатории Ревякина, но по тем двум контрольным испытаниям, которые провели на Полигоне, могу утверждать: убойная штука.

– Какой код? Где находится тайник?

– Г-8. Замурованный бункер на нижнем ярусе. Левый край у самого пола.

Визитеры уже собирались уходить, но Широковский их задержал. Стоя у двери, он раздельно произнес:

– Мой вам совет, москвичи. Не знаю, кто их хочет найти, но вреда от этих генераторов будет немало. Я бы, честно сказать, их вообще уничтожил…

Северо-восточная Украина

Полигон

17 августа

17.48

Томсон не мешкал ни минуты.

Айс и Рич достали имеющиеся в запасе портативные сверхпрочные сверла с титановыми наконечниками и приступили к вскрытию бетонной «заплатки».

– Ты думаешь?.. – начал Ник, но Томсон его прервал, коротко бросил:

– Пятьдесят на пятьдесят.

Через пять минут аккуратной работы Рич, убирая раскрошенные куски бетона, обнажил довольно широкую внутреннюю полость. Начал искать в темноте…

– Что-нибудь есть? – одновременно спросили Ник и Майк.

– Я сам, – Томсон передал ноутбук Берку, легко оттолкнул Рича, лег на пол, посветил фонариком в отверстие. Потом, просунув руку почти по плечо, долго ковырялся. Спецназовцы безмолвно застыли рядом. Никто больше не решался задавать вопросы, все ждали, что откроется там, в глубине неожиданно обнаруженного провала…

– Здесь боковая задвижка, – через две минуты произнес Томсон, поднимаясь. – Расширяйте отверстие.

Айс и Рич интенсивно крушили куски бетона еще в течение двух минут, пока свет шести фонарей не осветил наконец небольшой металлический прямоугольник.

Томсон достал из футляра, прикрепленного к ремню, специальный нож, на рукояти которого уместился набор инструментов. Тонким аккуратным зубилом поддел край задвижки, рванул на себя, с усилием приоткрыл дверцу.

– Металлический куб с длиной ребра полтора фута, – пояснил он, исследовав открывшуюся полость.

– И там… пусто? – Ник взял на себя инициативу от лица всех бойцов.

Томсон медленно выпрямился, прислонился к шероховатой стене. Сейчас очень важно не показать подчиненным своей радости. Уже сколько раз бывало так: полученный с помощью неимоверных усилий результат здорово расслабляет группу, если командир тут же дает понять, как велика была роль каждого спецназовца в достижении успеха. В финальной части любого рейда от таких похвал больше вреда, чем пользы. Сейчас требуется максимальная сосредоточенность, чтобы стремительно и грамотно покинуть Полигон, а вслед за ним – и территорию Украины.

Кроме того, Томсон колебался и в связи с другими обстоятельствами. Формально курировал операцию Пентагон, но было совершенно очевидно, что полученные материалы в большей степени интересуют американские спецслужбы. Гриф секретности – наивысший. Ему недвусмысленно дали понять, что сведения, которые диверсионной группе следовало добыть на Полигоне, представляют неимоверную ценность, а потому никто из членов отряда не мог даже в первом приближении знать о подлинных целях операции. Томсон кое о чем имел смутное представление. И эти невнятные факты приводили его к не очень приятным выводам: в тайнике должны находиться компоненты генерирующих приборов какого-то чрезвычайно мощного неизвестного оружия, военное использование которого чревато массовой гибелью мирных людей…

– Нет, там не пусто, – глухо проговорил командир. – Но я не уверен, что это наши объекты. Рич, сделай тест на радиоактивность. Мы не можем рисковать. Слишком высокая цена.

– Какие же варианты? – осторожно спросил Ник. – Дублирующая захоронка? Фальшивый тайник?

Томсон промолчал, демонстрируя негласное опровержение подобных версий. Он даже отошел в сторону, предоставляя бойцам самостоятельно прийти к нужному выводу.

– Чисто, – произнес Рич через пару минут, убирая в наплечный мешок тест-прибор.

– Ну вот и здорово. – Томсон опять опустился на влажный бетонный пол и вытащил из металлического ящика, прикрытого задвижкой, контейнер защитного цвета. Он был опломбирован и заперт на два врезных замка.

Наступал критический момент.

Ошибка возможна всегда. Если диверсант-разведчик играет роль сапера, то, соответственно, и последствия будут соответствующие. Права на повторную попытку никто не предоставит…

Томсон присел на корточки и достал свой инструментарий, компактно размещенный на рукояти боевого ножа. Аккуратно перекусил проволоку, удерживающую пломбу, последовательно вскрыл оба замка.

Медленно, почти не дыша, приоткрыл крышку, слегка заскрипевшую проржавленными петлями…

Внутри ровными рядами, как слитки золота в банковском хранилище, лежали черные прямоугольные предметы, помеченные сверху цифровыми обозначениями.

Как и ожидалось, командир группы увидел сбоку, на боковой стенке, комбинацию-пароль, которая стала известна кураторам операции от своего источника в Москве. «Г-8-24-Б». Попадание в десятку!

Томсон улыбнулся: