- Любовь это прекрасно и чудовищно тяжело одновременно, - садится в кресло и сосредоточенно смотрит на языки пламени в камине. – Особенно, когда влюбляешься в того, кого любить нельзя.

Спустя время выдаёт заключение:

- Я лягу в другой спальне. Завтра водитель отвезёт тебя домой. И прекрати уже бояться меня, запомни: Оскар никогда не берёт женщин силой. Женщины сами хотят быть с Оскаром, и не всем это позволяется.

- Тогда, раз уж ты так добр, я бы хотел уехать сейчас.

- Как скажешь.

28 июля

Утром звонок:

- Софья, это Оскар.

- Да, Оскар. Теперь ТЫ будешь меня преследовать… - говорю сонно.

- Не мой стиль, дорогая. Звоню извиниться – мои ребята перестарались.

У меня сон как рукой сняло, резко поднимаюсь:

- Что?

- Парень твой – дерзкий, как я и говорил, не робкого десятка. Сам нарвался, но живой, жить будет. Ничего трагичного, сейчас он в больнице – беги, навещай! Если замуж захочешь – знаешь, где меня найти, но учти, долго ждать не буду.

Меня несёт со скоростью звука в больницу. Ведь знала же, нельзя доверять этим чёртовым мужикам, ничего они никогда не держат под контролем! Только видимость создают, мастера блефа и пыли в глаза! Вбегаю в отделение:

- Мне нужен Максим Потравный, где он?

- Он в реанимационном блоке

- О, Боже, - вырывается стон из меня.

Нахожу этот самый реанимационный блок, а туда посетителям нельзя.

- В каком он состоянии? - спрашиваю врача.

-Кем приходитесь?

- Подруга.

- Состояние стабильное. Два ребра сломаны, гематомы, синяки по телу и небольшая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга. Нос цел и внутренние органы тоже – его несерьёзно били, вашего молодого человека. Так только, припугнуть хотели.

- А почему он тогда в реанимации?

- Ребята, что его привезли - серьёзные люди, потребовали восстановить как новенького, а у нас в реанимации аппаратура лучше.

- Ясно, - говорю. – От меня что-нибудь нужно?

- Всё оплачено уже, ничего не нужно.

- Хорошо. Увидеть его можно?

- В реанимацию посторонним нельзя.

- А за деньги?

- И за деньги тоже нельзя. Там люди в критическом состоянии находятся, а вы со своими посещениями и бактериями!

- Мне очень нужно увидеть его!

- 1 минута.

- Хорошо, мне хватит.

Облачаюсь в белый халат и бахилы. Доктор ведёт меня длинными путанными коридорами так долго, что я уж подумала, может меня на органы тут порешат? Наконец, подходим к боксу со стеклянным окном.

- Вот он, ваш Максим Потравный. Внутрь нельзя.

Макс лежит на постели обнажённый по пояс, избитый, весь в синяках и кровоподтёках, ссадинах и медицинских трубках и датчиках. Глаза его закрыты, голова перебинтована.

- Он без сознания?

- Отчего? Нет! Просто спит. Ему положено снотворное, меньше будет чувствовать боль.

- Очень больно ему?

- Ну, боль никто не отменял, но хоть и выглядит он страшно, били его несерьёзно, уж поверьте моему опыту. Скорее учили и хотели унизить, но точно не убить и не покалечить.

- Прямо от сердца отлегло, - сообщаю вслух свои мысли.

Выйдя из больницы, сразу же набираю Рокси:

- Привет, подруга!

- Привет. Чего на этот раз?

- На этот раз пряник тебе. Макс в больнице, ему нужен уход и сиделка, готовая дарить любовь.

-О Боже, что случилось?

- Случилось то, что он нарвался на неприятности!

- Софья, остановись! Всему есть предел! Что ты делаешь, что ты творишь, ты измучила его совсем, разве не видишь? – голос её срывается. – Я не буду больше помогать тебе, делай что хочешь, можешь сливать меня, ты ведь всё можешь, ты ведь крута! Круче всех, да? Вертишь людьми, как захочешь, ты сучка, каких ещё поискать, Софья! Он не заслужил того, что ты делаешь с ним!

- Не тебе об этом судить!

Бросаю трубку, вот овца, воспитывать меня взялась ещё!

Итак, с делом всей моей жизни покончено. Мальчик получил урок, теперь можно спокойно жить дальше.

Утром в понедельник 23 августа мне было нехорошо. Ничего конкретного, но какая-то непонятная слабость и недомогание, апатия и тоскливо-занудное настроение. Ну, допустим, у настроения могут быть причины, но недомогание…

Во вторник всё тоже самое…

В среду рвота… Прямо с утра и вечером тоже…

Ну, нормальная женщина сразу задумалась бы об очевидном, нормальная, но не я. «Только защищённый секс и точка» - мой девиз, и по моему разумению, подобная степень защиты даёт почти 100% гарантию, ну, если быть точной – то 99%. Вопрос потенциальной беременности в принципе не мог возникнуть в моей голове.

Тошнота, рвота, недомогание на протяжении двух недель и даже отсутствие менструаций в положенный срок не натолкнули меня на мысль.

Сделала это моя секретарша Аня аж 13 сентября. Нет, она не прочла судьбу по моей руке, не вещала прорицателем, она просто вплыла каравеллой в мой кабинет, гордо неся перед собой свой сильно беременный живот. И вот в этот момент меня осенило: тогда в душе, жёсткий секс и Макс не предохранялся. Твою ж мать!

Срываюсь в аптеку, не стала даже гнать секретаршу, такие вещи нужно делать самостоятельно. И точно, две полоски. Пребывая в полном обескураживающем состоянии тотального потрясения, я совершаю ещё большую глупость, нежели незащищенный секс: делаю смартфоном фотографию двух полосок и отправляю Максу.

Зачем? Этот вопрос повис почти сразу, только поздно, сообщение уже ушло адресату. Жаль сотовые компании до сих пор не додумались ввести мега-платную услугу – «удалить моё сообщение у адресата». Цена – 1000$. В тот момент я готова была заплатить 100 000$, вот клянусь.

Минут через пять сообщение от него:

«Что это?»

«А ты как думаешь?»

«И?»

Молчу. Как отвечать на сообщение «И?». Даже мой мега мозг в затруднении. Спустя минут 15 ещё одно сообщение:

«Где гарантии, что это мой ребёнок?»

Меня разобрал хохот. Истерический. Наверное, настолько неадекватный и нечеловеческий на слух, что даже Анька заглянула в кабинет, проверить, не перевоплотилась ли я в оборотня.

Успокоившись, набираю подругу:

- Рокси, привет.

- Привет. Где пропадала? Я думала, ты забыла обо мне уже.