– Ну, это вы кокетничаете! – лукаво погрозила ему пальчиком белокурая русалка, покачиваясь на волнах. – Вы еще хоть куда! Посмотрите, какие у вас мускулы! – и она игриво царапнула его мокрую грудь.

Гурову стоило большого труда изобразить на лице улыбку.

– Одна видимость! Одна видимость! – вздохнул он. – Видели бы вы мою историю болезни – она толще «Войны и мира»!

– Бедненький! – На лице Виктории появилась жалостливая гримаска. – Вот к чему приводит одиночество! Послушайтесь меня – вам нужно хорошенько встряхнуться, дорогой Антон Сергеевич!

– Ну что вы, – застенчиво возразил Гуров. – Это не про меня. Врач советовал мне быть крайне осторожным.

– Пока вы осторожничаете, – с хитрой улыбкой сказала Валерия, – другие займут ваше место, Антон Сергеевич!

– Я не совсем понимаю, – пробормотал Гуров. – Какое место?

– Которое могли бы занять вы, – с намеком сказала Виктория и вдруг махнула кому-то рукой. – Стасик, плыви к нам! Я познакомлю тебя с хорошим человеком!

Из-за ее спины вынырнул плотный загорелый мужчина с невозмутимой физиономией и совершенно индифферентно посмотрел на Гурова. Тот едва не застонал – перед ним барахтался Стас Крячко.

– Вот, знакомьтесь! Это Стас, он художник. А это Антон… Хороший человек, но ужасно больной. Мне кажется, ему просто не хватает общения. Поэтому вы обязательно должны подружиться!

– Мы подружимся, – сурово пообещал Крячко, не моргнув даже глазом, и сунул Гурову мокрую ладонь. – Стас. Художник. А вы, не понял, кем работаете?

– Я укротитель, – морщась от отвращения, сказал Гуров. – Нет, никаких не тигров. Дрессирую тараканов.

– Тараканов?! – в ужасе округлила глаза Валерия. – Какая гадость! Но зачем вы это делаете?

– В Европе – последний писк моды, – пожал плечами Гуров. – Мы не должны отставать.

Таким образом он второй раз в жизни познакомился с Крячко и даже скрепил это знакомство стопочкой «Смирновской» в баре, куда они все отправились после купания. Крячко вел свою роль безупречно, ничем себя не выдавая. Уверенно нес какую-то чушь об искусстве, которым якобы занимался, и без единой улыбки выслушивал уклончивые ответы Гурова о тайнах дрессуры. Гуров при этом испытывал огромное желание выбросить Стаса за борт и мысленно даже пообещал исполнить это желание, как только обстоятельства предоставят такую возможность. В действительности же он постарался побыстрее покинуть компанию, сославшись на неотложные дела.

После этого Гуров предпочел сидеть в каюте со включенным кондиционером, тем более что реально заниматься ему было пока нечем. Подполковник Баранов, с которым он все-таки нашел возможность встретиться без свидетелей, с большим интересом и удовлетворением забрал у Гурова его трофеи и пообещал все хорошенько обдумать.

– Черт возьми! – прибавил он тогда с огромной досадой. – Что бы вам не передать мне все это пораньше! Теперь придется ждать до самых Афин – там я смогу переслать через местное отделение информацию в Москву. Но ведь когда поступит ответ!

– Интересно вы рассуждаете! – сердито ответил ему Гуров. – Сами трясетесь насчет утечки информации и сами хотите, чтобы я сразу после встречи с заказчиком бежал к вам! Я же объяснил вам, как они осторожны.

– Да к вам у меня претензий нет! – мечтательно проговорил Баранов. – Скверно сработали мы сами – до сих пор практически неизвестно, кто находится на теплоходе под именем Горюнова. Уверен, никто из командования корабля тоже об этом не знает. Наверняка их поставили перед фактом – возможно, даже простым звонком из Кремля.

– Вы полагаете… – недоверчиво начал Гуров.

– А чего же вы думали? – усмехнулся Баранов. – Наверняка это кто-то из той команды. Не исключено, что у них там наверху проводятся какие-то переговоры, строятся какие-то далеко идущие планы – под тихий плеск волн… Ведь бывает же и у этих людей отпуск. Но так как они ни на секунду не могут выключиться из дел, вот и получилась эта поездка.

– Но если это так, почему бы нам напрямую не обратиться к этому Горюнову и не объяснить, в чем дело?

– Легко сказать! – Баранов дернул выбритым до синевы подбородком. – Я даже не представляю себе, что за уровень у этого человека. Вы думаете, так просто подвалить к нему – послушайте, мол, у меня тут появились кое-какие соображения насчет вашей безопасности?.. Да охрана вас на пушечный выстрел не подпустит! Скорее уж вас самого арестуют как потенциального террориста. Видели, сколько при нем народа? Уверен, основная масса – это телохранители.

– Ну, допустим, – сказал Гуров, – меня действительно не подпустят. Имел уже печальный опыт. И документов у меня нет. Но вы-то! Мне кажется, вы даже обязаны это сделать!

– Во-первых, такую мелкую сошку, как мы с вами, никто всерьез не воспримет, – снисходительно заметил Баранов. – Любое наше заявление будет рассматриваться как звено возможной политической интриги. Будут наверняка запрашивать Москву – выяснять обстоятельства дела и наши послужные списки… И все это почти наверняка на глазах тех же самых заказчиков. Вы же не будете отрицать, что заговорщики находятся в окружении Горюнова?

– Не буду, – сказал Гуров. – Потому что это наиболее вероятный вариант.

– Ну, вот видите! Поэтому нам с вами важно совсем другое – раздобыть веские доказательства. Хотя бы конкретно выяснить – кто. Чтобы мы могли прийти и указать пальцем, понимаете? А больше беспокоиться нам с вами не о чем – ведь на самом деле жизни Горюнова ничего не угрожает. Вы же, надеюсь, не настоящий киллер? – Баранов удовлетворенно засмеялся.

– И что же вы предлагаете для исполнения вашего плана? – спросил Гуров. Ему почему-то было не смешно.

– Честно говоря, пока у меня нет никаких задумок, – признался Баранов. – Дело непростое. Любая промашка – и все летит коту под хвост. Лучше всего немного подождать. Денька три-четыре. Я за это время что-нибудь придумаю. Да и преступники с каждым днем будут нервничать все сильнее – кроме всего прочего, их ведь наверняка поджимает желание оправдать затраченные деньги. Ведь это была сумма не маленькая! Я надеюсь, что они не выдержат ожидания и еще раз попытаются выйти на вас.

– Ладно, тогда я попытаюсь записать нашу беседу на диктофон, – сказал Гуров. – В суде это роли не сыграет…

– Неужели вы полагаете, что дело дойдет до суда? – покровительственно улыбнулся Баранов. – А если и дойдет, то, увидите, обвинение будет совсем другим. Так что не стесняйтесь – пишите, если что.

Именно поэтому после этого разговора Гуров постоянно держал наготове диктофон. Однако никто не торопился выходить с ним на контакт. Не торопился и Баранов – похоже, с задумками у него по-прежнему было туго. Гуров, томясь от бездействия, валялся в каюте и раз за разом прокручивал в голове возможные варианты, но тоже ничего не мог придумать – слишком специфическая была ситуация.

Неожиданно судьба дала ему шанс. Помощь пришла с той стороны, откуда он ее меньше всего ожидал.