— Театр его прогорел, — поддакнула я.

Старуха махнула рукой.

— Глупая идея была. От покойной матери ему квартира в Питере досталась. Макар институт окончил и давай гулять, по вечеринкам бегать. Захар мне сказал: «Пусть перебесится пару месяцев, потом я его к себе на фирму возьму». Лето внук балбесничал, осенью ему отец велел в экономический отдел идти. А лоботряс заявил: «Я человек творческий, не приспособлен к службе в офисе. Хочу куклами заниматься!» Захара от ярости скрутило. Он на Макара наорал, потом остыл и говорит: «Не желаешь мое дело продолжать? Выплывай сам. Ни копейки на твою дурь не дам». Макар недвижимость в Питере продал, театр открыл…

Полина Макаровна снова махнула рукой.

— Сейчас у него спа-салон. Внук уверяет, что предприятие прибыльное, но, думаю, он врет. Лопнет скоро, как затея с куклами. Не в отца отпрыск пошел, упорства, целеустремленности в нем нет. Захар другой. В семь лет один поехал в какое-то спортивное общество, не помню, как оно называлось, и записался в секцию. До десятого класса тренировался, занимался бегом, хорошие результаты показывал. Школу с золотой медалью окончил, институт с красным дипломом. Предлагали ему в аспирантуру идти, так нет, устроился на работу. Забыла куда, в какой-то НИИ. Я его упрекнула: «Надо научную карьеру делать». Он ответил коротко, как всегда: «Не хочу на твоей шее сидеть».

— Почему отравитель нацелился на вашу семью? — задала я самый главный вопрос. — Не знаете случайно, в чем дело?

— Деньги, наверное, — пожала плечами Полина Макаровна. — Через два года после свадьбы с Еленой сын решил написать завещание, собрался свой бизнес ей оставить. Но Лена воспротивилась, категорически возразила: «Спасибо, конечно, но после твоей смерти мне ничего не надо. Я на твою могилу лягу и умру. «Чудеса техники» должны принадлежать Макару, не женское дело фирмой и магазинами руководить. Все. Точка».

— Однако… — пробормотала я. — Похоже, Елена обожала супруга.

— Нет, она просто хитрее всех оказалась, — скривилась Гришкина. — Захар ко мне пришел и заявил: «Мама, я завещание переписал. Елене и ее детям, если они у нас родятся, отойдет весь швейцарский счет. Надо мне только подумать, как обезопасить Лену от бастардов, которые из всех щелей полезут. Ну, это к адвокату вопрос».

— Бастардов? — подхватила я. — У Захара Назаровича есть внебрачные дети?

Старуха поморщилась.

— Алмаза через семь месяцев после разрыва сообщила сыну, что родила от него сына. Вроде как она от нас ушла, будучи в положении. Нахалка потребовала, чтобы Захар признал отцовство, дал мальчику свое отчество, фамилию и платил алименты. А он сказал Алмазе: «Ты мне в момент разрыва о беременности не говорила, всю мою семью до сорокового колена прокляла. Не верю тебе. Получается, ты и на родного ребенка порчу навела? Не мой это младенец, с кем-то другим нагулянный. Подавай в суд». А мне сын объяснил: «Мама, я Алмазу хорошо знаю. Пойми она, что ребенка носит, никогда бы молчать не стала. Точно на меня чужого мальчишку повесить хочет. Не переживай, не найдут в новорожденном кровной связи со мной». Алмаза в суд не пошла, экспертизу делать не стала, и больше мы ничего о ее сыне не слышали. Я тоже считаю, что не от Захара он. Разве бы упустила цыганка возможность посадить ребенка на шею к бывшему любовнику, если б тот был от него? Я и думать о «внучке» забыла. А Захар, похоже, мысль о нем из головы не выкинул, поэтому задумал последнее завещание переписать. Сказал мне: «На девяносто девять процентов я уверен, что ребенок у Алмазы не мой, но один-то процент сомнений остается. Вдруг она после моей кончины в суд подаст и окажется, что ее сын по крови Гришкин? Туго тогда Лене придется. Нужно любые нюансы предусмотреть. Я долго жил холостым, в монахи не записывался, состояние оставлю приличное. Вероятно, и другие «детки» обнаружатся, начнут мошенницы Лене нервы трепать». Вот я сейчас и думаю: может, прав Захар? Вдруг ребенок у Алмазы действительно от моего сына и это она нашу семью изводит? Может, цыганское проклятие работает? Все умрут, Алмазка экспертизу сделает, докажет, что Захар отец ее сына, и приведет отпрыска в наш дом. Как Захар поступит, когда свою кровь увидит? Других-то родных рядом уже не будет, все в могилу сойдут. Кому дело и нажитое оставить? Мой сын тогда точно Алмазкиного выкормыша наследником объявит. Цыгане народ хитрый, расчетливый, много лет могут своей выгоды ждать. Может, Алмаза всех убивает. Или…

Полина Макаровна на секунду примолкла, я поняла, что ей не очень хочется продолжать разговор. Но старуха все-таки договорила:

— Что у Захара в завещании написано, все знали, он это не скрывал. Елене счет в Швейцарии, а там денег на пять жизней хватит. Саше, внуку, бизнес. Макару с Ольгой дом и вклады в российских банках. Федору, Лидии, мне и Нине выделялось пожизненное щедрое содержание. И там пометка есть: если кто из наследников умирает, его доля между остальными делится.

— Получается, что сейчас все деньги Елены и средства умерших достанутся Макару, Ольге, Саше и вам? — бестактно резюмировала я.

— Верно, — согласилась мать Захара. — Плюс ребенок Алмазы. Его сейчас в завещании нет, но, если все помрут, мальчишка там точно появится. В данный момент пятерым выгодно, чтобы наследников меньше стало: мне, Макару, Ольге, Саше и Алмазе. Никого сбрасывать со счетов нельзя, даже правнука. Но ты думай. Я уже старая, зачем мне гора золота, если прожить ее не успею. А вот остальные молоды, и аппетиты у них ого-го какие. Кто тебя нанял? Макар? Вдруг он, хитрец, решил таким образом алиби себе устроить? Останется один и, когда полиция смертями заинтересуется, скажет: «Я тут ни при чем, хотел убийцу найти, детектива нанял. Разве тот, кто виноват, так поступит?» Никогда не верь словам людей, важно не то, что они сказали, а то, о чем умолчали.

Закончив разговор с Полиной Макаровной, я начала звонить Ивану. У шефа срабатывал автоответчик. Зато Денис отозвался сразу и отрапортовал:

— На родине Елену помнят смутно. Мать ее давно на кладбище, братья-сестры плохо закончили. Парни сели на наркоту и от передозировки на тот свет отъехали. Галю, младшую сестру, убил пьяный любовник. Оксана пропала — уехала за покупками в областной центр и не вернулась, где она, никто понятия не имеет. Городок, в котором Лена провела детство, сейчас практически вымер. Фабрику, производившую столовые приборы, закрыли, а на ней все местное население работало. Жители разбежались кто куда, остались одни старики да старухи, навряд ли они что-то интересное расскажут, наверняка давно из ума выжили.

— Быстро ты все выяснил, — удивилась я. — Как удалось за столь короткий срок материал собрать?

— Газеты просмотрел, — объяснил Жданов. — В Алывайске раньше выпускался листок с новостями. Лена была у них известной личностью, победительница конкурса красоты, поэтому о смерти ее родственников сообщили на первой полосе. Издание вообще напоминало стенгазету. Вот послушай: «Сегодня у Антонины Прошкиной радость: у ее коровы появилась двойня. Рождение сразу пары телят…»

— Понятно, — попыталась я остановить подчиненного, но Денис не умолкал.