Ашока вторгся в Калингу (около 255 г. до н. э.), страну, расположенную на восточном побережье Индостана. Возможно, он намеревался завершить завоевание, полностью захватив и южную оконечность полуострова. Его поход был успешным, но Ашока решил остановить свои войска, глубоко потрясенный жестокостью и ужасами войны. Он провозгласил, и до нашего времени эти слова сохранились на древних стелах, что отныне он будет стремиться покорять страны не войной, а проповедью религии. Остаток своей жизни Ашока посвятил распространению буддизма по всему миру.

Он сумел сохранить мир в своей огромной империи, продолжая умело править страной, но не как религиозный фанатик. В годы своей первой и единственной войны он принял буддийское учение сперва как мирянин, а затем как полноправный член монашеской общины, и посвятил свою жизнь достижению нирваны, следуя по Восьмеричному Пути.

Ашока служит примером того, насколько в те времена управление государством могло сочетаться с полезной и добродетельной деятельностью на благо общества. Его жизненный путь прошел под знаком правильных устремлений, правильного усилия и правильного образа жизни. По его приказу по всей Индии стали рыть колодцы и сажать деревья, создавая тенистые рощи. Он назначил специальных чиновников, которые следили за эффективностью благотворительных работ. Он основывал больницы и разбивал общественные сады. Отдельно создавались сады, в которых произрастали целебные травы и растения. Если бы у него был свой Аристотель, который вдохновил бы его на проведение научных изысканий, несомненно, они проводились бы на самом широком уровне.

Ашока также создал министерство, которое заботилось о коренном населении Индии и покоренных народов. Он не забывал и об образовании женщин. Им была предпринята попытка — первым из правителей — научить свой народ правильному образу жизни.

Ашока всегда исключительно щедро поддерживал буддийских монахов-проповедников и побуждал их к лучшему изучению своей собственной духовной литературы. По всей стране были установлены стелы с обстоятельными надписями-манифестами, в которых излагались основы учения Гаутамы, — и это было простое и человечное изложение, а не позднейшие, противоречащие здравому смыслу напластования. Тридцать пять из этих стел, сохранились до наших дней.

Более того, он направил миссионеров распространять благородное и разумное учение своего наставника по всему миру — в Кашмир, на Цейлон, к Селевкидам, к Птолемеям. Именно одна из таких миссий привезла на Цейлон черенок дерева Бодхи, о котором мы уже рассказывали.

Двадцать пять лет Ашока неустанно трудился, стараясь на деле помочь людям в их нуждах. Среди десятков тысяч правителей, имена которых полнят исторические анналы, всех этих высочеств, величеств и святейшеств по-настоящему сияет, как звезда на небосклоне, едва ли не одно только имя Ашоки. В Азии его имя по-прежнему окружено почетом. Китай, Тибет и даже Индия, хоть она и не последовала за той верой, которую исповедовал Ашока, сохраняют память о подлинном, а не показном величии этого человека. Перед ней преклоняется в наши дни больше людей, чем перед именами Константина или Карла Великого.

Принято считать, что значительные пожертвования Ашоки в пользу буддизма в конечном счете стали причиной его упадка, так как они привлекали в общину много неискренних и корыстолюбивых последователей. Но несомненно, что широкое распространение буддизма в Азии обусловлено главным образом его миссионерскими усилиями.

Буддизм проник в Центральную Азию через Афганистан и Туркестан, а затем достиг Китая. Буддийское учение впервые попало в Китай где-то около 64 г. н. э., во времена династии Хань. Первым проповедовал буддизм в Китае пандит Кашьяпа, за которым последовал ряд других выдающихся учителей. Наибольшим успехом проповедь буддизма пользовалась в Китае в III и IV веках н. э. Затем он подвергся серьезным гонениям, но вернул себе утраченные позиции с наступлением династии Тан (VII в. н. э.).

Общепризнанной и распространенной религией в Китае, с которой пришлось соприкоснуться буддизму, был даосизм, развившийся из очень древних и примитивных магических практик. В годы династии Хань он был преобразован в религиозный культ со своей отличительной обрядностью. «Дао» означает путь, что очень близко соотносится с представлениями Арийского пути. Две эти религии после открытого соперничества затем развивались и распространялись совместно, претерпев сходные изменения, так что в настоящее время их обрядовая сторона в Китае отличается очень немногим.

Буддизму также пришлось столкнуться и с конфуцианством, обладавшим еще менее религиозным характером и более походившим на кодекс нравственного поведения. Еще одним соперником буддизма было учение Лао-цзы, «анархиста, эволюциониста, пацифиста и моралиста», которое также было не столько религией, сколько философским переосмыслением жизни. Учение Лао-цзы впоследствии стало частью религии даосизма.

Конфуций (Кун-цзы), основатель конфуцианства, так же, как Лао-цзы и Гаутама, жил в VI в. до н. э. Его жизнь имеет ряд интересных параллелей с жизнями греческих философов V и IV веков. VI век в Китае — это время правления династии Чжоу, однако эта династия в те дни обладала лишь показной властью. Император совершал традиционные ритуалы Сына Неба и пользовался неким формальным почетом. Но даже его номинальная империя не превышала по размерам шестой части современного Китая. Мы уже рассматривали, как обстояли дела в Китае в ту эпоху. Фактически Китай представлял собой множество враждующих государств, открытых для набегов северных варваров.

Конфуций был подданным царства Лу — одного из таких государств. Он происходил из благородной, но обедневшей семьи и, сменив несколько чиновничьих должностей, основал подобие Академии в Лу, чтобы искать Мудрость и делиться ею. Конфуций также странствовал от царства к царству в Китае в поисках правителя, который взял бы его к себе советником, чтобы с этого царства начать переустройство Поднебесной. Платон, двумя столетиями позднее, движимый теми же побуждениями, прибыл в Сиракузы, чтобы стать советником тирана Дионисия; связь Аристотеля и Исократа с Филиппом Македонским мы уже имели возможность обсудить.

Ключевым моментом учения Конфуция было понятие о достойной жизни, которое он воплотил в идеале человека, названного им «благородный муж». Это словосочетание часто переводят как «почтенная особа», однако эти слова, и «почтенный», и «особа», давно приобрели некий насмешливый оттенок, что, конечно же, совершенно не уместно в связи с конфуцианством. На деле он представил своей эпохе идеал человека, посвятившего свою жизнь служению обществу.

Общественная сторона этого идеала была очень важна для Конфуция. В том, что касалось политики, его взгляды были гораздо более конструктивны, чем у Гаутамы или Лао-цзы.