стороннему непредвзятому наблюдателю кажется абсолютно бессмысленным.

Гониш махнул рукой, народ живо пододвинулся ближе к костру и, Никитину начали задавать более обстоятельные вопросы. По рядам пошли гулять меха и кувшины с вином и пивом, от которых Никитин неизменно отказывался.

— Ишь ты! — удивлённо проворчал торговец, ловко отправляя в свой широкий рот красную струю вина — в первый раз вижу, что бы кто то из твоей расы отказался от вина. Но ты не беспокойся я выпью лишний глоток вина и за тебя парень — он хитро улыбнулся и вновь отправил струю вина в свой рот.

После окончания его рассказа все впали в уныние, многие из них надеялись, что караванную тропу вот-вот откроют, тем более что солдаты несколько дней назад разнесли весть о том, что с той стороны уже начали выходить здоровые люди.

— Плохо дело! — подвёл итог торговец и пошевелил толстой веткой поленья. — С другой стороны понятно, что здесь нам ждать больше нечего, я правильно говорю!

Все сидящие закивали головами, признавая его правоту.

— Так что завтра поворачиваем обратно и в обход на Большой Тракт. Правда там в последнее время тоже стало плохо — разбойники сильно начали шалить! Поговаривают, что в одной такой банде — бойцов под двести будет. Такая банда может и на крупный караван напасть!

Все сидевшие вновь закивали головами, соглашаясь с этим, но делать, было нечего. Поговорив ещё немного и выяснив, кто за кем завтра пойдет в караване, мужчины начали потихоньку расходится.

— Если хочешь, можешь переночевать у меня в фургоне. — предложил торговец.

— Нет спасибо — отказался Никитин — У нас есть хорошая палатка и мы переночуем в ней.

— Ладно, тогда до утра. Утром если хочешь, залезай в мой фургон, я выступаю во главе каравана, и вам не придётся глотать пыль как многим бедолагам, едущим за мной.

— За это спасибо, с удовольствие приму твоё предложение.

Гониш легко поднялся с подстилки, свистом подозвал собак и выбросил им бараньи кости. Потом, кряхтя, залез фургон, который заходил ходуном, под его могучим телом, когда он пробирался во внутрь. Вскоре из фургона донёсся мощный храп.

— Правильно я сделал, что отказался от ночёвки с этим парнем. — подумал Сергей.

Он выбрал из валявшейся неподалёку груды хвороста несколько подходящих палок и пошёл ставить палатку, вскоре к нему присоединилась Тифа, и они вдвоём быстро установили её.

Поскольку завтра надо было рано вставать, то они вскоре мирно заснули.

Утром их разбудил протяжный рев быков и короткое недовольное блеяние животных напоминавших огромных чёрных лам. Животные, разбалованные длительным ожиданием, не особенно охотно давали, себя запрячь. То тут, то там слышалась яростная брань погонщиков, которые тащили упиравшуюся скотину к своим фургонам и телегам.

Наконец все животные были запряжены, вещи и палатки собраны и Гониш стегнул длинной палкой по спине крупного быка, бык посмотрел на него как бы в раздумье идти, или не идти, потом вздохнул и сделал шаг вперёд. Фургон медленно стронулась с места, и жалобно заскрипев колесами, пополз на тракт, вслед за ними начали выстраиваться остальные повозки. После Гониша первыми пошли его соплеменники, а вслед за ними и все остальные.

Повозка медленно, со скоростью неторопливо бредущего пешехода, катилась по дороге, колёса и сам фургон монотонно скрипели, навевая сон. Никитин зевнул, прикрыв рот рукой, все они встали до рассвета и сейчас часто зевали.

Торговец, сидящий впереди лениво подгонял быка, что-то монотонно мыча, от всего этого клонило в сон. Сергей разложил свою подстилку в загруженном всевозможным товаром фургоне и, прислонившись к большому плетёному сундуку, заснул.

Фургон неожиданно качнуло. Откуда то, сверху едва не попав ему в голову, свалился, какой-то продолговатый предмет. Задремавший было Гониш, энергично выругался и хлестнул прутом по спине быка.

— Злосчастное создание! Чтоб ты попал в руки живодёров!

Бук на его ругань и пожелания никак не отреагировал и продолжал так же неторопливо перебирать копытами. Землянин взял в руки предмет едва не угодивший ему в голову. Предмет оказался музыкальным инструментом, струны которого были сделаны из жил и кишок. Никитин задумчиво повертел музыкальный инструмент в руках. Гониш заметив это, пояснил:

— Это кто-то из музыкантов у меня давно оставил. Напились они тогда знатно, вот и забыли, а инструмент с тех пор так у меня и остался.

— Понятно… — протянул Сергей.

Делать было нечего, разговоры о товарах и цены не особо волновали Сергея, и он от скуки начал механически негромко перебирать струны. Неожиданно он почувствовал что из под его пальцев начинает рождаться вполне осмысленная мелодия. Торговец с любопытством прислушивался к ней.

— Забавная мелодия! Никогда ничего подобного не слышал. — сказал он когда Сергей закончил.

Тот, молча, кивнул, сам не понимая, почему вдруг он стал играть, ведь на Земле он никогда не брал в руки даже гитару.

— Странно откуда у меня вдруг взялось подобное знание? — размышлял он про себя.

В конце концов, он пришёл к выводу, что это умение он мог, перенял у воина-монаха, память которого имплантировал в него Хранитель. Тот иногда в своих тайных операциях работал под видом музыканта, играя на похожих инструментах.

Так что теперь у Сергея появилась возможность несколько скрасить тяготы пути, развлекая мелодиями и песнями окружающих. Торговец даже хотел подарить ему этот инструмент, но Никитин отказался — у них, и так набиралась слишком много вещей и таскать ещё и этот громоздкий музыкальный инструмент ему не хотелось.

Путешествие с Гонишом заняло у них десять дней, после чего пришла пора расставания. Сергей рассказал, где его можно будет отыскать в Линте, а Гониш назвал имена знакомых ему торговцев, через которых можно передать ему весточку. Сергей тщательно всё это записал в свою книгу.

На повороте они расстались, на прощании ударив, друг другу по ладони. Караван фургонов пополз, направо огибая Хребет Великанов и далее к Саа-Дуаб. После этого города можно было, через пять дней, выйти на Большой Тракт.

Из многих повозок им приветливо махали руками и желали счастливого пути, Никитин и Тифа махали в ответ. Наконец караван прошёл, пыль осела и они, навьючив на маленькую смирную лошадку, по прозвищу Ягодка, которую они успели сторговать пока ехали в караване, палатку и наиболее тяжёлые вещи, двинулись в путь.

Вскоре, встряхнув с одежды насевшую пыль, Сергей пошёл вперед, Тика пошла вслед за ним, ведя за собой лошадку за повод. Часа через два их обогнала одинокая повозка, за ней другая, идущая в том же направлении.

Никитину вскоре удалось договориться за умеренную плату с торговцем шерстью,