Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В моем гневе я чувствовал, что не могу доверять ничему, что говорила мне эта незнакомка, поэтому я игнорировал каждое слово, которое исходило из ее уст. Она потребовала, чтобы я перестал быть идиотом, но я не обращал на нее внимания. Она умоляла меня послушать, но я не слушал. И она снова и снова клялась, что искренне любит меня, но каждая нежность игнорировалась.*
«Ты можешь, пожалуйста, поговорить со мной?» она вздохнула, сидя рядом со мной, через двадцать минут после ее первых протестов. Она больше не требовала, не умоляла и больше не проповедовала свою любовь. Её выражения смягчались с каждым проходом, и за последние пару минут она полностью сдалась. И каким-то образом этот покорный шепот из каменной холодной тишины прорвался сквозь то, что позволяло не слышать яростные мольбы и гневные требования.
Я повернулся к своей девушке. Адриенне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она наконец привлекла мое внимание. Она смотрела в пол такси, ее плечи были опущены, ее позиция была выражением поражения. Но она почувствовала мой взгляд и повернулась, ее глаза расширились от удивления, обнаружив, что я смотрю на нее. Но вместо того, чтобы выглядеть расстроенной из-за того, что я игнорирую ее, или извиняющейся за то, что причинила мне боль, на ее лице было больше смущения, чем чего-либо еще.
«Я не думала, что это имеет большое значение», — пожала плечами Адриенна. «Я не пыталась скрыть это от тебя. Ты знал, что я была частью сцены».
Она была права. Я знал. Кокс был новостью, но, может, мне не стоило удивляться. Может, я слишком остро отреагировал. Может быть, все это не имело большого значения. Я не был каким-то престарелым болваном с чрезмерно развитым чувством морали, когда дело касалось употребления наркотиков. Я знал, что это было где-то там, и знал, что им легко злоупотребить. Но я не настолько заблуждался, чтобы думать, что каждый, кто употребляет наркотики, был наркоманом, нуждающимся в реабилитации. Подобно тому, как многие люди употребляли алкоголь, не становясь алкоголиками, многие люди употребляли наркотики, не теряя головы. И если и был кто-то, кому я доверял, чтобы сохранить голову балуясь с границами приемлемого поведения в приличном обществе, то это была Адриенна.
Два года назад она бросила колледж и бросила МЕНЯ, чтобы осуществить мечту и работать моделью на полную ставку. С тех пор она добилась успеха: появлялась на обложках самых популярных журналов, становилась главной звездой на подиумах Недели моды и путешествовала по миру в экзотические места. Компании платили ей большие деньги за то, чтобы она прилетела в Милан и носила их одежду. Миллионы людей платили большие деньги, чтобы увидеть, как она носит еще меньше одежды на страницах журналов. Она достигла всего этого, не поддаваясь соблазнам, не ставя под угрозу свое самоощущение и не нарушая своей драгоценной мужской преданности мне.
По крайней мере, я так считал.
Было обнадеживающе слушать, как ее соседи по комнате твердят о том, что они никогда не видели, чтобы Адриенна касалась члена. О том, как они убедились, что она на 100% лесбиянка, когда она отбривала здоровяка за здоровяком. У меня не было причин полагать, что она была абсолютно верна мне, по крайней мере, в том, что касается дурачеств. Моя Адриенна, моя Тигрица, пообещала, что я ее единственный мужчина.
Но если незнакомка рядом со мной могла лгать о кокаине, о чем ЕЩЁ она могла лгать?
«В этом нет ничего страшного, — пробормотала она. «Это не первый раз, когда я принимала тяжелые наркотики перед тобой, и я сказала тебе тогда, что я знаю, как позаботиться о себе».
Я стиснул зубы и покачал головой, злясь на нее еще больше. Пытаясь защитить себя, она напомнила мне, почему я сейчас так категорически против сильных наркотиков. Всего шесть недель назад всё пошло к чёрту. И шрамы, как физические, так и эмоциональные, все еще заживали.
«Я люблю тебя до смерти», — сказал я. «Но как бы ты не утверждала, что всегда думаешь обо мне, ты определенно не думала обо мне прямо сейчас. Это всегда о тебе, о том, что делает Адриенну счастливой, независимо от того, как это влияет на МЕНЯ».
«Я не понимала, что это тебя так разозлит! Не то чтобы я изо всех сил пыталась скрыть то, что делала. Не моя вина, что ты не заметил, что я всю ночь нюхала».
Прямо передо мной, по другую сторону ограждения из оргстекла, я увидел, как наш водитель такси вскинул голову при упоминании о «нюханье». Нахмурившись, я покачал головой, посмотрел на свою спутницу и зарычал: «Мы НЕ говорим об этом здесь». А потом я снова стал смотреть в окно.
План состоял в том, чтобы переночевать в квартире моделей. План состоял в том, чтобы выехать из отеля утром и перевезти все наши вещи, чтобы остаться там до конца недели. Но эти планы испарились, как только я узнал, что вызвало у Адриенны носовое кровотечение, и прямо сейчас у меня было полное намерение прыгнуть первым утренним рейсом обратно в Сан-Франциско.
К черту остаток недели. Я просто хотел нахуй выбраться из города и вернуться домой.
Через несколько минут наше такси подъехало к подъездной дорожке к отелю. Я вышел и прошагал по тротуару, пока Адриенна платила за такси. Глядя на вход в отель, я заметил парочку парней, болтающих с посыльным. И у них были камеры.
Отлично.
Когда они узнали Адриенну в вечернем платье с вечеринки, это прозвучало как несколько сотен щелчков камеры, направленных на нее, на такси… и на меня.
<ВСПЫШКА> <ВСПЫШКА> <ВСПЫШКА>
Я
