– Если только совсем слабая, – Зарецкий неслышно подошёл и замер на пороге комнаты. – Мы тут треплемся без имён уже полчаса, как два идиота. Хотела бы – давно бы напала.

– Тогда, может, раньше тут побывала, а теперь куда-то делась, – предположил Старов. – Ладно, сниму и пойдём дальше.

– Давай я?

– Да нет, справлюсь…

Осторожно переступая с половицы на половицу, Мишка приблизился к нехорошему углу. Нащупал холодные рыхлые нити старой враждебной магии. Потянул на пробу; заклятие поддавалось неохотно, словно что-то мешало распустить давным-давно ослабшие узлы. Не мудрствуя лукаво, Мишка на скорую руку соорудил нейтрализующие чары. Ему, с его-то спектром, для этого даже задумываться толком не приходилось.

– Осторожно!..

Слова Зарецкого перекрыл глухой треск под ногами. Всё ухнуло куда-то вверх и вправо. От мгновенного запоздалого страха кровь вскипела в жилах. Трухлявые обломки в облаке вонючей пыли полетели дальше в сумрак, а Мишка завис над пустотой. Правое предплечье стиснула спасительная боль. Ярик с неожиданной силой схватил Старова за руку, удерживая от падения следом за гнилыми деревяшками. Натужно затрещал рукав куртки.

– Разрешение, – донеслось до слуха сквозь ошеломительный звон в ушах. – Дай разрешение…

Мишка бездумно потянулся к щербатому краю пролома, пытаясь уцепиться за доски, но только ободрал кожу острыми щепками. Смысл упрямо повторяемых слов докатывался до него лениво, постепенно, будто мелкие волны, подтачивающие берег. Впившиеся в ладонь занозы мешали сосредоточиться – а может, виноват был страх.

– Даю, – сипло выговорил Старов, сообразив наконец, что от него требуется. – На однократное…

Болезненная борьба между человеком и тяготением мгновенно прекратилась. Мишка на несколько секунд почувствовал себя в невесомости; чужая магия деликатно вызволила его из пролома и отпустила на волю только тогда, когда под ступнями вновь оказались доски. Относительно надёжные. Проковыляв пару шагов на дрожащих ногах, Старов привалился к дверному косяку и шумно выдохнул. В правом предплечье поселилась неприятная тянущая боль.

– Вероятности, блин, – ворчливо пробормотал Зарецкий. Он не спеша поднялся с пола и отряхнул с одежды налипшую пыль и мелкий сор. – Я и не заметил… Талантливый кто-то потрудился.

– К-кто… талантливый? – просипел Мишка, наблюдая, как коллега бережно расплетает невидимые чары.

– Тот, кто эту штуку повесил, – Ярик сердито встряхнул кистями рук, словно обжёгся – или, наоборот, прикоснулся к чему-то очень холодному. – Проклятие на смерть, самое натуральное. И сверху ещё прикрыли, чтоб, если кто снять попытается… Ну, сам понимаешь.

Мишка потрясённо выругался.

– Свежее?

– Нет. Очень старое, – Ярик отступил на пару шагов, созерцая результаты своих трудов, будто художник перед мольбертом. – Может, как раз эта дрянь крышу и обрушила. Остальное уже потом… Вторичные явления.

– Ё-моё… – Мишка попытался было отбросить со лба влажные от пота волосы, но тут же поморщился: успел забыть, что нахватал заноз. – Вот леший! У тебя аптечка под рукой?

– Да, минутку. Извини, – Ярик сбросил с плеча рюкзак, телекинезом вызвал из дальнего угла рассохшийся стул и устроил полевую аптечку на хлипком продавленном сидении. – Садиться не рекомендую.

– Да уж понятно, – невесело хмыкнул Мишка и протянул коллеге пострадавшую ладонь. Он не сумел бы выдернуть впившиеся в кожу мелкие деревянные иголочки онемевшей от напряжения правой рукой. – А синий оттенок – это же…

– Одно из двух, – пробормотал Зарецкий, орудуя пинцетом. – Или некромантия, или просто у мага был такой спектр. С такими древностями чёрта с два поймёшь, чуткий детектор нужен…

Он замер на несколько мгновений, словно осенённый неожиданной мыслью, но тут же встряхнулся и продолжил своё занятие. Делиться соображениями не стал. Мишка не настаивал: он и без того серьёзно задолжал коллеге.

– Как ты меня удержал только, – Старов неловко усмехнулся. Ярик ниже на полголовы и могучим сложением не отличается; он мог ухватиться для опоры за ножку кровати, но никак не держать долгие десятки секунд тяжесть больше собственного веса…

Зарецкий бросил возиться с крепко закупоренным пузырьком антисептика и поднял голову.

– Я и не держал, – убеждённо сказал он, слегка щурясь, будто от яркого света. – Ты сам схватился. Откуда иначе столько заноз?

И правда, откуда бы?.. Мишка не без труда согнул в локте правую руку, всё ещё ноющую, но совершенно невредимую, и поднёс к глазам. Почему тогда тут нет?..

– Отсюда уже повытаскивали, – Ярик с силой мазнул по его правой ладони комком ваты, пропитанным пахучим спиртом. – Не дёргайся. Страшно подумать, какая тут зараза в этих досках.

Протокол тоже пришлось заполнять ему. Мишка только виновато наблюдал, время от времени потирая правое плечо забинтованной ладонью. Зря он не пустил коллегу хотя бы посмотреть поближе, прежде чем самому хвататься за проклятие. Командная работа, будь она неладна, не столько про делёжку трудов поровну, сколько про грамотное их распределение. Один раз ошиблись – и вот она уже совсем не командная… Дождавшись, пока Зарецкий обойдёт остаток этажа, Мишка понуро сполз следом за ним вниз по лестнице. За пустыми окнами уже начинало темнеть: короткий зимний день быстро истончался, уступая ночному сумраку.

– Пока до Москвы доедем, часов восемь будет, – недовольно констатировал Ярик, выгоняя машину из сугроба. Лучи фар чиркнули по обезвреженным развалинам. – Может, сразу по домам? Протокол завтра сдадим…

– Не, надо сегодня, – Мишка виновато вздохнул. – Вдруг там Виктор Сергеевич нас ждёт?