не изменилась, только за домом появилась пристройка. На полях сохранились меченые столбы, которые вырезал Арлен. За минувшие годы их не раз покрывали свежим лаком. Джеф ухаживал за метками с поистине религиозным рвением. Ту же привычку он привил сыну, она не раз спасла Арлену жизнь и во многом определила его судьбу.

Подземники в изобилии толпились во дворе и проверяли метки на прочность. Меченый пристрелил двоих, расчищая путь в хлев. Оказавшись под защитой меток, он привязал Сумеречного Плясуна и встал в дверном проеме, отстреливая демонов одного за другим. Вскоре двор был чист, и Меченый проводил Ренну в дом.

Он устроил ее в общей комнате, зажег лампы, развел огонь в очаге. Его трясло. Все вокруг казалось настолько знакомым, что у него ныло сердце. Даже запах был прежним. Казалось, мать сейчас выйдет из кладовки и велит умыться перед ужином. К Меченому подошла старая кошка, принюхалась, замурчала и потерлась о его ногу. Он поднял ее и почесал за ушами, вспоминая, как ее родительница окотилась за сломанной телегой в хлеву.

Он подошел к Ренне, которая сидела там, где он ее усадил, и теребила юбку.

– Ты как, в порядке?

Ренна покачала головой, глядя в пол:

– Нет, и вряд ли когда-нибудь буду.

– Знакомое чувство. Есть хочешь?

Ренна кивнула. Он опустил кошку на пол и отправился в кладовку. Как он и думал, все оказалось на прежних местах – копченый окорок и свежие овощи, хлеб в хлебнице. Он отнес все, что нужно, на разделочную доску и налил в котелок воды из бочки. Вскоре на огне тихо забулькало ароматное рагу. Меченый открыл буфет и отнес на стол миски и ложки. Он сходил за Ренной и обнаружил, что она рассеянно гладит кошку, свернувшуюся клубочком на коленях. Девушка плакала, слезы блестели на шерсти.

За столом Ренна помалкивала, и Меченый невольно разглядывал ее. Ему отчаянно хотелось найти слова, от которых ее потухший взгляд загорится.

– Вкусно? – спросил он, когда она отломила кусок хлеба и подобрала последние капли. – Есть еще, если хочешь.

Она кивнула, он снял котелок с огня и положил ей добавки.

– Спасибо. Как будто неделю не ела. Вообще-то, и правда не ела. Не хотелось.

– Да уж нелегкая неделя, верно, выдалась.

Она наконец посмотрела ему в глаза:

– Ты убил тех демонов. Голыми руками.

Меченый кивнул.

– Зачем?

Он поднял бровь:

– Разве для этого нужен повод?

– Но ведь тебе сказали, что я сделала. И это правда. Ничего бы не случилось, если бы я слушалась папу. Надо было отдать меня демонам.

Она снова отвела взгляд, но Меченый грубо схватил ее за плечи и развернул к себе. Его глаза горели, ее – в ужасе округлились.

– Выслушай меня, Ренна Таннер. Твой отец получил по заслугам. Я знаю, что он делал с тобой и твоими сестрами на той ферме. Нечего о нем переживать. Это он навлек беду, а не ты. Ты ни в чем не виновата.

Она молча смотрела на него, и он встряхнул ее.

– Ты меня слышишь?!

Ренна еще мгновение помолчала и медленно кивнула. И еще раз, увереннее.

– Нехорошо он с нами обошелся.

– Это еще мягко сказано, – проворчал Меченый.

– А бедный Коби ничего плохого не сделал. – Ренна заговорила быстрее и взглянула на него. – Кого-кого, а меня он не задирал. Наоборот, хотел на мне жениться, а папа…

– Убил его за это, – закончил Меченый, когда она умолкла.

Она кивнула.

– Такие, как он, хуже демонов. А ты должна сражаться с демонами, Ренна Таннер. Это единственный способ прожить достойную жизнь. Нельзя рассчитывать на постороннюю помощь.

Когда рано утром во двор въехала телега Джефа, Ренна крепко спала, свернувшись клубочком у огня. Меченый смотрел в окно, как четверо детей спрыгивают с задка – братья и сестры, которых он не знал. В горле у него стоял ком.

Следом с телеги слезли жилистая Норин и Илэйн. В детстве Меченый был влюблен в Илэйн, и ее красота до сих пор не увяла, но ему было больно смотреть, как отец помогает ей спуститься с козел, как помогал его матери. Он не винил Илэйн за то, что она хотела сбежать от Харла, – по крайней мере, больше не винил, – но все равно не мог простить за то, как быстро она заняла материнское место.

Меченый посмотрел на дорогу, но больше никого не заметил. Он открыл дверь и вышел к отцу. Дети замерли и уставились на него.

– Она спит у огня, – сказал он.

Джеф кивнул:

– Спасибо, вестник.

– Если ты не сдержишь обещание защитить ее, я за тобой вернусь. – Меченый ткнул в отца татуированным пальцем.

Джеф с трудом сглотнул, но ответил:

– Сдержу.

Меченый сощурился. Джеф часто клялся от всей души, но на деле быстро забывал свои обещания.

Впрочем, выбора не было, и Меченый кивнул:

– Я схожу за лошадью и уеду.

– Подожди. – Джеф схватил его за руку.

Меченый выразительно посмотрел, и Джеф быстро отдернул руку.

– Я только… – Он замялся. – Может, позавтракаешь с нами? Это меньшее, что мы можем сделать. Вечером на площади, наверное, весь город соберется. Отдохни пока здесь.

Меченый смотрел на него. Ему не терпелось убраться из отчего дома, но в то же время хотелось познакомиться с братьями и сестрами, а в животе заурчало при мысли о добром брукском завтраке. В детстве подобные вещи не имели для него значения, но теперь он бережно хранил воспоминания.

– Почему бы и нет? – Он позволил увлечь себя в дом. Дети разбежались по хозяйственным делам, Норин и Илэйн направились в кладовку.

– Это Джеф-младший, – представил Джеф старшего сына, когда все собрались за столом.

Мальчик кивнул гостю. Он вовсю таращился на его татуированные руки и пытался заглянуть под капюшон.

– Рядом с ним Джени Швец, – продолжил Джеф. – Они помолвлены уже пару лет. В конце стола – наши младшенькие, Сильви и Чоли.

Меченый сидел напротив детей, рядом с Ренной и Норин. Услышав имена умерших матери и дяди, он закашлялся и отпил воды, чтобы скрыть удивление.

– У вас прекрасные дети.

– Рачитель Харрал говорит, что ты – вернувшийся Избавитель, – выпалила крошка Сильви.

– Я не Избавитель. Всего лишь вестник, принесший вам новые метки.

– Вестники все такие, как ты? – спросил маленький Джеф. – Разрисованные с головы до ног?

Меченый улыбнулся.

– Нет, других таких нет, – признал он. – И все же я обычный человек. Я никого не собираюсь спасать.

– А нашу Ренну спас, – возразила Илэйн. – Век будем тебя благодарить.

– Лучше бы мне не пришлось ее спасать.

Джеф помолчал.

– Ты