— А с Колей Юля больше не поддерживает отношений?

— После того как Юра от нее отказался, она попыталась вернуться к Коле, но он уже плотно встречался Жанной Петровской. У них дело шло к свадьбе.

— А вы знаете Жанну?

— Да, она тоже была в нашей компании в ту пору, хотя не училась с нами, а жила в одном дворе с Лидой.

— Жанна не приходит на ваши посиделки?

— Нет, она же замужняя женщина. Да и с Юлей ей лишний раз встречаться не хочется. А с Лидой, насколько я знаю, они отношения поддерживают.

Любава подумала, что больше ей, пожалуй, ничего нового узнать не удастся. Она поблагодарила Антонину и ушла, оставив Серегину в одиночестве сидеть за столиком. Антонина проводила оперативника взглядом и придвинула к себе новую порцию миндального мороженого. Ей было грустно. Очень грустно.

Она вспомнила, как впервые увидела Юру Ставрова на дне рождения Коли Бородулько. Он сразу понравился ей. А когда он пригласил ее танцевать, Тоня решила, что и он к ней не остался равнодушен. В мечтах она уже видела себя в его объятиях. Но, как поется в песне, «красивая и смелая дорогу перешла».

Хотя ради истины стоит признать: Тоня была гораздо красивее Юли, да и не из робкого десятка. Просто не умела так откровенно вешаться на парней, не обещала им райского наслаждения и считала унизительным хвастать своими сексуальными способностями. Так что бороться за внимание Юры она не стала, решив, что не судьба.

Тоне всегда было жаль тратить время на соблазнение мужчин, а потом на их удержание. Поэтому она выбирала только из тех, кто сам начинал активно оказывать ей знаки внимания. Сейчас у нее тоже был такой парень, они проводили вместе почти все выходные. Иногда встречались и среди недели. Но работа по будням съедала почти все время Антонины, часто захватывая вечера. И своего Олега она ценила за то, что он не упрекал ее в занятости, и за то, что сам тоже был одержим своей работой.

В августе они собирались вместе на две недели поехать в Европу, а потом на пару дней слетать к его родителям на Урал.

Родители Тони жили недалеко от нее и все-таки перезванивались гораздо чаще, чем встречались. Увы, таковы ритмы современной жизни в мегаполисе. Родители, к счастью, не обижались, оба они радовались хорошей работе дочери, нечасто в жизни человека случается так, что и работа нравится, и зарплата устраивает. У Тони это совпало.

Маму с папой она навещала пару раз в месяц и последнее время чаще всего вместе с Олегом. Антонина не загадывала, как сложатся их отношения в будущем, но Олег ей нравился, и она чувствовала себя счастливой.

И теперь она корила себя за то, что не удержалась в сауне от соблазна. Доставшийся ей в ту ночь по жребию, который они ради смеха кинули с девчонками, Гена был красивым холеным жеребцом. Именно в этой роли она его и воспринимала и получила феерическое наслаждение. Но в глубине души крохотным родничком билась мысль — может, не надо было поддаваться соблазну? Она сама себя успокаивала: жизнь одна, молодость скоротечна, с Олегом она никакими обязательствами не связана. А тут еще и услужливое сомнение нашептывало: неизвестно, как сам Олежек отрывается в компании своих друзей и на корпоративах…

Известие о гибели Юры что-то пошатнуло в ее мире, заставило задуматься не только о прошлом, но и о настоящем и будущем. Может быть, самым мудрым из них был Коля Бородулько, который больше всего ценил свою семью, время, проведенное с Жанной и детьми? И Жанка говорит, что общение и взаимопонимание — это и есть главное богатство, а все остальное — суета сует…

Может, и суета, но так хочется достатка и комфорта. Хотя разве их нет у Коли и Жанны?

— Есть в разумных пределах, — ответила Тоня сама на свой вопрос.

А излишества счастья не добавляют. Может, поэтому миллионеры просто одеваются, просто питаются и над пиаром не заморачиваются. Пыль в глаза пускать любят только нувориши.

Правда, есть одно но… Она, Антонина Серегина, не просто стремилась много заработать, она искренне любила свою работу.

«Вот и поди найди тут золотую середину», — подумала Тоня и вздохнула.

Ее взгляд упал на часы. Пора. Обеденный перерыв скоро закончится. Она попросила счет, присовокупила деньги, оставленные Залесской, и, расплатившись, вышла на улицу. Слабый ветерок с ароматом черемухи овеял ее лицо.

«Ну, вот, — подумала она с улыбкой, — раньше девушки хотели черемухи… в смысле, любви, а теперь все мечтают стать скотницами — заполучить золотого тельца».

Антонине не пришло в голову позвонить Юлии и рассказать про встречу с Залесской. Зато Женя Маврина позвонила сразу после ухода оперативника.

— Алло, Юленька, — пропела она в трубку, — угадай, кто ко мне приходил?

— Привет, к тебе толпы народа приходят. Буду я еще гадать.

— Да ладно, не хочешь — не надо. Сама скажу — один жгучий брюнет, глаза, как черносливины.

— Эка невидаль, — хмыкнула Юля.

— Но он приходил по твою душу.

— По мою? Кто же это?

— Оперативник! — торжествующе произнесла Женя.

— Оперативник? И что ему надо было?

— Все о тебе расспрашивал. Особенно интересовался днем девичника. Не отлучалась ли ты куда-то.

— И что ты сказала?

— Сказала как есть, не отлучалась.

Юля незаметно для себя перевела дыхание, а в трубку проговорила:

— Это они из-за смерти Юрки на ушах стоят. Но я-то тут при чем?

— Ну, ты же бесилась, когда он тебя бросил.

— А ты бы не бесилась, если бы с тобой так парень поступил?

— Обидно было бы, конечно, — согласилась Женя, — но бегать я бы за ним не стала.

— А я и не бегала, — огрызнулась Юля.

— Ага. Сама хвасталась, что в магазине ему погром устроила. Потом в кафе чуть не подралась с его новой девчонкой.

— Это не значит бегать! — разозлилась Лопырева.

— А что это значит?

— Я просто хотела его наказать и ее заодно!

— Вот ты и добилась.

— Чего добилась?!

— Что тобой полиция интересуется.

— Но я же его не убивала! И ты это знаешь!

— Я знаю, а полиция сомневается. Теперь они тебе точно нервы как следует потреплют, пока настоящего преступника не найдут.

— Им бы только найти, на кого навесить, а искать лень.

— Не скажи…

— Чего ты их защищаешь?! Может, его Данилина и убила!

— Зачем ей? — удивилась Женя.

— Как — зачем? Может, они поссорились.

— Ерунда это. Не будет девушка убивать обеспеченного мужчину, если он готов на ней жениться.