Больше звонков не было, и к вечеру я немного успокоилась. Вспомнила об учёбе и позвонила Свете узнать, что я сегодня пропустила.

— О, привет, Стась! Как раз собиралась тебе набирать. Ты чего сегодня в универ не пришла? — староста есть староста.

— Приболела немного, Свет, — голос после слез звучал глухо, и фразы произносились в нос. Как будто он и вправду заложен.

— Серьезное что-то? Врача вызывала?

— Нет-нет. Мне уже гораздо лучше, завтра приду. Скинешь лекции?

— А, хорошо. А то уже даже Красавский навестить тебя предлагал.

— Красавский? С чего бы это?

— Вот и я удивилась, — Света хохотнула в трубку, — даже сцену ревности попыталась ему закатить.

Этого мне ещё не хватало. Я, конечно, предполагала, что это Тимур его напряг, потому что заинтересованных взглядов от Дена никогда не замечала, но портить отношение со Светой — это будет вообще печаль.

— А он что? Надеюсь, объяснил, что ничего такого?

— Ага. Сказал, что просто как раз договорился с машиной…

Ох, совсем забыла, что как-то на днях, когда мы сидели в кафе с девчонками и Красавским, я делилась планами. Хотела выкинуть бабушкин гардероб и ещё кое-что из старья, а взамен купить новое на подаренные деньги. Жаловалась, что нужна грузовая машина, а по объявлению дорого и знакомых нет. Но потом вот купила телефон, и на мебель денег не осталось… Цепочка мыслей привела от старого шкафа к тому, для чего я этот дурацкий телефон купила, и сердце опять защемило, а глаза заслезились.

— Забыла ему сказать, что отбой. Извинись за меня, ладно? — я хлюпнула носом.

— Ладно, скажу, а ты лечись там! Вон шмыгаешь как! Если не станет лучше, вызови врача. Не приходи в универ.

Не станет, Свет, в ближайшее время точно не станет. От моей болезни лекарства нет, и врач не поможет, так что в универ я приду. Соберусь, сцеплю зубы и приду.

Утром, собираясь в универ, отметила, что выгляжу вполне сносно, особенно если учесть байку о «приболела»: глаза потухшие, припухшие и красноватые — вот и все проблемы, а осколки разбитого сердца через грудную клетку не выпирали. И за окном кухни, кстати, тоже ничего не поменялось: небо на землю не рухнуло, люди всё так же спешили по своим делам, единственное, мне совершенно не хотелось сегодня есть. Кусок в горло не лез. С трудом влила в себя кофе и отправилась на занятия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Влюбленные парочки по дороге всё так же мозолили глаза, но теперь вызывали не умиление, а глухое раздражение. С облегчением добралась до аудитории, где все усиленно готовились получать знания, а не крутили всякие шуры-муры, и заняла своё место рядом с подругами.

— Ты как? — спросила Света, внимательно меня разглядывая. — Выглядишь плохо.

Ну вот! А я себя убеждала, что ещё ничего. Спасибо, подруженька.

— Нормально. Сегодня мне гораздо лучше, — безбожно соврала я.

Лучше мне не было. Скорее, напала апатия, но это состояние было моей натуре совершенно несвойственно и сильно угнетало.

— Ой, слушай, я Дену вчера передала твои слова про то, что всё отменяется, но он говорит, что уже договорился, и лучше бы тебе всё-таки выкинуть хлам, иначе другой возможности не будет.

Меньше всего мне сейчас хотелось думать об этом, но я внезапно вспомнила, что когда-то читала о том, что при депрессии помогает активная деятельность — ремонт или перестановка прекрасно подойдут. Решено! Всё-всё выкину, а вещи сложу в коробки — будет у меня цель — скопить на новую мебель. И так я ею увлекусь, что выкину из головы всё лишнее!

— А на когда он договорился?

— Не знаю. Сейчас спрошу.

Света быстро что-то написала в телефоне и выключила звук — прозвенел звонок, начались лекции. О Денисе я забыла до самой большой перемены.

* * *

— В кафе идём? — я, наконец, захотела есть и намеревалась проглотить хоть пирожок.

— Конечно, туда и Ден подтянется, он написал.

Красавский поджидал нас на дороге в столовую отвратительно лощёный и одним своим видом напоминающий о Терневе. Я невольно скривилась, он на это не обратил никакого внимания и выхватил меня из компании подруг, потянув за руку.

— Свет, вы идите, нам со Стасей нужно кое-что обсудить.

Я с опаской глянула на Свету. Ох какой недовольный вид сделала подруга. Хоть бы не бывшая! Вот зачем он так? Неужели не понимает, как это выглядит со стороны? Демонстративно высвободила руку из его захвата, но девчонки этого уже не видели, не стали навязываться и ушли, а я получила подтверждение своей догадки — Дена подослал Тернев.

— Я так понимаю, машина — предлог? — буркнула нелюбезно.

— Машина будет, но да, ты права — предлог. Что происходит, Стася?

— А что происходит? — интересно, что именно Тернев ему сказал?

— Тёрн сходит с ума от волнения, почему ты не отвечаешь и внесла его в чёрный список?

Ой, ой, ой, какие мы встревоженные и делающие вид, что ничего не понимаем!

— Пусть не сходит. Передай, что звонить мне больше не надо. Я не имею дел с врунами…

— Скажи ему сама, — Ден достал телефон и набрал своего дружка.

Сначала я хотела встать в позу и отказаться разговаривать, а потом подумала: что за детский сад? Я смогу ему сказать всё что думаю и не расплакаться.

— Да, — Красавский сунул мне к уху трубку, из которой раздался такой родной, будоражащий душу голос. Я быстро сморгнула слезы и ответила, сглотнув вставший в горле ком.

— Тернев, не звони мне и не пиши, — голос немного дрожал, но говорила я решительно. — Ненавижу ложь и всё про тебя знаю. Желаю успешной карьеры и семейного счастья.

Я сбросила вызов и вернула телефон Дену.

— Стась, что это было? Я вообще ничего не понял. Мне хоть можешь рассказать?

Да какого чёрта они пытаются сделать из меня дуру?

— Я знаю, что Лиза живёт с ним в Москве. Не знаю только, зачем ему я, но это уже неважно. Мне это всё не нужно. Понятно? Оставьте все меня в покое.

Я развернулась и быстрым шагом направилась в столовую. Догонять меня и уговаривать посредством развешивания на уши лапши Красавский не стал. Вот и правильно. Хорошо, что до него, наконец, дошло — я не такая уж наивная дура. Может, и до дружка своего донесёт этот факт.