-Конечно, конечно, - пришлось согласиться Веронике.

Старушка не спеша присела и сказала:

-Я невольно подслушала ваш разговор. Вы из России?

Вероника кивнула.

-Боже мой, - старушка всплеснула ручонками, и её глаза наполнились слезами: - Я умоляю вас, расскажите мне о ней, о России.

«Опять эмигрантка», - с тоской подумала Вероника. В свой первый приезд в Париж бывшие русские её страшно удивили. Их было здесь много. Они нарочно крутились в старом городе, чтобы встретиться с туристами из России. Они никогда не просили у неё денег, но Вероника чувствовала, что старички нуждаются в помощи, и она щедро одаривала их. Конечно, не все были бедны, некоторые были даже очень довольны своей жизнью, но, видно, эта старушка нуждалась, и даже очень. «Ну почему? Почему они всегда просят об одном и том же? Рассказать о России».

Вероника почти наизусть выучила свой текст, но, взглянув в глаза пожилой женщине, осеклась и стала рассказывать ей не о Москве, как это делала обычно, а о своём родном городе, затерявшемся на Сибирских просторах. Вероника любила Москву, но родной Тобольск она любила больше.

-Боже мой, Боже мой, - шептала потрясенная Амалия Федоровна, как звали её новую знакомую. – Вы родились в Тобольске. Представьте, милочка, я тоже там родилась. Но свой родной город помню плохо, я была тогда очень мала. После того как нашего императора увезли оттуда, мой отец решил бежать из страны, и вот я здесь.

У Вероники в глазах мелькнул интерес. Надо же, оказывается, как тесен мир. Амалия Федоровна тоже любила Тобольск, и не её вина, что она вынуждена была покинуть его навсегда. Вероника с удивлением поняла, что теперь она является внимательной слушательницей. Амалия Федоровна, уткнувшись глазами куда-то в небо, понеслась в воспоминания. Старушка рассказывала с таким упоением, что Вероника забыла о времени…

Максим изнывал от нетерпения в номере гостиницы. Вечером он улетал домой, и ему хотелось напоследок увидеться с Вероникой. Когда же она, наконец, пришла, то застала Максима в дверях с чемоданом в руке.

-Где ты была? – накинулся на неё разозленный любовник.

-Тебе не понять, - отмахнулась от него Вероника.

-Что, значит, мне не понять? – опешил Максим.

Вероника устало растянулась на кровати, не удостоив его ответом. «А Сергей не такой, - подумала она, - у него душа есть, не то, что у этого. Но выбора нет. Больше тянуть нельзя. Я должна за себя постоять. Именно ты, Максим, будешь моим орудием мести». Она старалась не думать о том, что её Сергей был с другой: променял её, Веронику, на проститутку. Но как же не думать, когда весь день она только об этом и думала! Если бы не Амалия Федоровна, она бы, наверное, с ума сошла от злости и обиды. Ей было больно, что так и не сложилась у них с Сергеем счастливая жизнь, он просто никогда не любил её. А с войны приехал вообще сам не свой. За эти долгие годы их совместного пребывания она привыкла жить одна, без него. Если бы Сергей хоть чуточку любил её, если бы любил… Но рядом в последнее время был Максим. Она подспудно осознавала, что его вовсе не прельщали её ласки и прелести дамы «бальзаковского возраста». Просто она могла дать ему то, чего у него не было, а он нужен был ей, чтобы заполнить пустоту. Максим никогда не заменит Сергея, и Вероника это прекрасно понимала, но он поможет ей отомстить Сергею, никуда не денется, а если он откажется, то она прижмёт его к стенке. Вероника чувствовала, что Максим не так прост, как кажется, вот она и готовилась ко всяким неожиданностям, и Толику отводилась в этом деле главная роль. Мальчик явно стремился взобраться на самый верх карьерной лестницы. Наивный милый мальчик! Да один её щелчок пальчиком, и все они кубарем скатятся с этой лестницы. Жаль, что нельзя так просто всё решить с Сергеем.

Готовила ли она на трон Макса? Вероника и сама не знала. Не знала она, как отомстить Сергею, ещё не придумала, так, лишь идеи, но она придумает, обязательно, ещё есть время, потому что так жить больше нельзя, она просто устала от такой жизни, вернее, нежизни.

Что же будет потом? Когда, наконец, она отмстит за себя и её сердце успокоится?

Успокоится ли оно потом?… Кто знает, что будет потом…А пока Максим был нужен ей, чтобы, как всегда, заполнить пустоту.

-Иди сюда, котёночек, - позвала она любовника.

-Ты с ума сошла! – воскликнул он. - Я опоздаю на самолет, и тогда твой муженёк растерзает меня. Что я ему объясню?

-Брось, котик, ты успеешь. У тебя ещё масса времени.

-Но, Ника, Никуша, - начал сдаваться Максим, - ты прекрасно знаешь, что от тебя трудно уйти.

В этом он не кривил душой: им действительно хорошо было вместе. Вероника понимала, что между ними не было того единения душ, о котором она мечтала в романтическом периоде своего детства, но зато было единение тел. Париж – город любви, как его называли, действовал на Веронику возбуждающе. Она, вожделенно посмотрев на любовника, снова позвала его:

-Я жду тебя, котёнок.

Максим подчинился. Он прекрасно владел ситуацией и понимал, что Веронику лучше не злить. Ещё не время ему диктовать свои условия, но, как он понял, вновь с жаром обнимая свою любовницу, ждать осталось совсем недолго. Вероника никогда не откажется от него, он был нужен ей. Максим знал, и очень хорошо знал, её тело, на котором играл, как на музыкальном инструменте. Он владел ею, слабой женщиной, как только может владеть мужчина. Он угадывал все её желания, он потакал её прихотям, он угождал ей, порой переступая через свое «Я». И он добился того, чтобы она и дня не могла прожить без него, без своего «котёночка». Но делал он всё это только ради самого себя, только ради себя любимого.

Вот для чего нужна была Афродита – для самоутверждения. Она давала ему силы, чтобы владеть другой. После неё, Афродиты, он чувствовал себя помолодевшим и способным на многое. Однако судьба подкинула ему маленькую каверзу: он полюбил, вернее, заболел Афродитой и понимал, что лекарства от этой болезни никогда не найдёт, его просто нет, никогда не существовало в природе.

Россия…

Сергей долго не мог прийти в себя. Как же это всё случилось с ним? Он давно ничего такого не чувствовал. Ни одна женщина после Марины так и не смогла вызвать у него подобного всплеска душевных и физических эмоций. А эта смогла…

Все последующие дни он ни о чём так и не смог больше думать, только о ней. О ней одной. Этой таинственной незнакомке с прекрасным именем богини любви.

-Кто же ты, Афродита?

Сергей был уверен в том, что она была так же прекрасна, как и её имя. Его руки до сих пор помнили изгибы её тела, на губах долго оставался пряный аромат её губ.

Сергей поймал себя на мысли, что он вглядывается в лица прохожих девушек, у которых были такие же длинные волосы, как у неё.

-Да что это за наваждение такое, - он постарался стряхнуть с себя воспоминания, но не смог.