от зачатия самого тело с душой привыкают

К прикосновенью взаимному в жизненных всех побужденьях.

Даже скрываясь у матери в чреве и в членах глубоко,

Разъединяться не могут они без того, чтоб не гибнуть.

Если причиной одной обусловлена их безопасность,

Ясно, что общее также они естество составляют.

Кроме того, еще, кто отрицает, что и тело есть чувство,

И говорит, что душа, только будучи смешана с телом,

Те производит движенья, которые чувством зовутся, —

Тот с очевидностью борется и против истины спорит.

Иначе чем доказать, каково в нас телесное чувство,

Как лишь не тем, что действительность нам указует на деле?

Правда, с утратой души своей тело лишается чувства.

Тело, однако, теряет все то, что присуще вовеки

Было ему (как теряет и иного другого с кончиной).

Но утверждать, что глаза ничего будто видеть не могут,

А через них только дух, как чрез двери открытые, смотрит,

Я почитаю безумным и вовсе их чувству противным.

(Чувство ведь все привлекает и к нашему взору подносит.)

Часто мы взором блестящих вещей рассмотреть неспособны,

Так как сияние сильное света мешает нам в этом.

С дверью того не бывает. Отверстья, в которые сами

Смотрим мы, гнету такому подвергнуться не в состояньи.

Нет, если вправду твердят, что глаза наши суть только двери,

То, потерявши глаза, еще далее видеть могла бы

Наша душа оттого, что ей створы дверей не мешали б.

В этих вопросах, однако, отнюдь ты не должен поверить

Тем освященным сужденьям, что муж Демокрит предлагает,

Будто зачатки отдельные духа к отдельным зачаткам

Тела касаться должны и тем разнить и связывать члены.

Нашей души родовые зачатки во много раз меньше,

Нежели те, из которых слагаются тело с утробой.

Численность меньше у первых, и, значит, рассеяны реже

В членах они. И одно только предположить нам возможно:

Сколько бывает зачатков первичных, что, к нам прикоснувшись,

Вызвать способны у нашего тела движения чувства,

Столько ж содержат первичные тельца души промежутков.

Не ощущаем порой мы, как пыль прикасается к телу.

Как и не чувствуем также, как мел оседает на членах

Или же ночью туман. Мы не чувствуем той паутины,

Что на дороге протянута часто и нас облепляет,

Ни кожуры пауков, что на голову падает нашу,

Ни также перышков птичьих, ни пуха, который летает

И по своей легковесности медленно падает наземь.

Не ощущаем мы ползанья маленьких разных животных

И уловить неспособны отдельных шагов, что на теле

Делают мошки и прочие виды других насекомых.

Вследствие этого ясно нам: нужно, чтоб много зачатков

Нашего тела пришло в возбужденье во всех его членах,

Прежде чем тельца души воспринять впечатление могут;

Прежде чем могут они, находясь на большом расстояньи,

Вместе собраться, сцепиться и врозь оттолкнуться взаимно.

Дух представляет главнейший оплот нашей жизни;

Больше, чем сила души, он над жизнью господство являет.

В членах без силы рассудка и духа не может остаться

Часть никакая души даже самое краткое время,

И она следует духу как спутник и в воздух несется,

Члены холодные кинув в холодных объятиях смерти.

Но остается в живых тот, в ком держится дух и рассудок,

Даже когда у него отовсюду отрезаны члены.

Так что такая колода с отъятыми членами все же

Жить без души продолжает, вдыхая живительный воздух.

Если душа не всецело, а только в значительной части

Удалена в человеке, он жизнь свою все-таки тянет.

Так, когда глаз поврежден, но зрачок невредимым остался,

Все ж оттого человек не теряет способности видеть.

Можешь ты резать кругом, лишь бы яблоко в целом глазное

Не повредить и зрачку как-нибудь не нанесть пораженья.

(Это последнее было бы не безопасным для глаза.)

Но, если малая средняя часть повредится у глаза,

Тотчас закатятся света лучи, и наступят потемки,

Даже хотя б невредимы остались все прочие части.

Вот каким образом связаны дух и душа постоянно.

Ныне внемли мне ты. Легкие дух и душа у живущих

Могут рождаться, равно умирать; да поймешь ты суть мыслей,

Издавна найденных, с помощью сладкой работы открытых.

В песне, достойной тебя, попытаюсь тут все изложить я.

Соединить воедино названья ты оба здесь должен;

Так что когда говорю я о том, что душой называю

И почитаю подверженным смерти, то это и к духу

Также относится. То и другое связуется тесно.

Прежде всего, как сказал я, душа состоят из мельчайших

Телец первичных, которые много раз меньше,

Нежели тельца первичные влаги в воде или тельца

Облака или же дыма; при этом подвижность их больше.

В силу их тонкости легче душа начинает движенье.

(Образы туч или дыма будить в ней уж может движенье.)

Так например, когда, в сон погруженные, видим алтарь мы,

Что от себя клубы дыма и едкого чада пускает,

То вызывается образом это у нас без сомнений.

А потому, если видишь ты, что из разбитых сосудов

Влага течет отовсюду и что испаряется жидкость,

Что облака и пары исчезают в воздушном пространстве,

Верь мне, что так же душа исчезает и гибнет всецело,

Раз она прочь из суставов живых человека выходит,

Легче, быстрее еще разлагаясь в первичные тельца.

Ведь если тело, разрушившись или же сделавшись дряблым

В силу потери крови, уже сдерживать больше не может

Душу, которая в нем заключается, будто в сосуде,

Как допустить, чтобы мог ее сдерживать воздух тот самый,

Что по сравнению с телом является более редким?

Кроме того, наблюдаем мы, как заодно с нашим телом

Дух нарождается, а заодно с ним растет и стареет.

Так, пока мальчиков с нежным еще и неразвитым телом

Ноги слабы, их дух подчиняется мысли нетвердой.

Как только с возрастом дюжие