За завтраком хозяйка дома была молчалива, но не забывала улыбаться и кивать рассказам и шуткам джентльменов. Как и обещал Джереми, вместо любимой булочки с джемом, Вивиан получила тарелку довольно вкусной овсяной каши, которую, услышав от хозяина радостную новость, с любовью и по особому рецепту приготовила повариха.

– Энтони, расскажи нам, как поживает моя тетя леди Крэнфорд? – все же нашла в себе силы спросить Вивиан, когда трапеза была окончена, и все трое пили вкусный свежезаваренный горячий чай.

– Она как обычно считает, что может командовать всеми вокруг себя, – бросил Энтони, тотчас почувствовавший в груди некоторое омерзение. – Ах, да, кажется, я забыл сказать о том, что она сватает мне младшую сестру жены моего брата Ричарда. Девица должна была приехать в Деври, но мне удалось вовремя сбежать.

– И ведь твое сердце принадлежит другой девушке, – тепло улыбнулась ему Вивиан. – Но когда ты собираешься открыть ей свои чувства?

– О какой девушке идет речь? – поинтересовался Джереми, внимательно слушая разговор кузенов. – Этот проходимец не желает открыть мне ее имя, а я, черт возьми, сгораю от любопытства!

– Я бы сказала тебе, дорогой, но, раз Энтони держит ее имя в тайне, я не могу открыть ее тебе, прости, – мягко сказала ему Вивиан.

– Я же сказал тебе, Уингтон: для тебя это будет сюрпризом, – подмигнул Энтони другу, и тот рассмеялся своим красивым бархатным смехом.

– Черствый сухарь! – отозвался Джереми. – Моя свадьба с твоей кузиной была спонтанной, и именно поэтому мы не могли прислать тебе приглашение, а ты просто мучаешь меня, черт усатый… – Но вдруг он изменился в лице и поспешно поднялся со своего стула. – А! Мистер Клиф! Вот и вы!

Услышав это имя, Вивиан взглянула на дверь столовой и увидела того самого доктора. Но она встретила его без боязни, с улыбкой. Потому что, пока Энтони и ее супруг беседовали за завтраком, она смогла найти слова, которые заставят принципиального мистера Клифа встать на защиту ее лжи. И, пожелав джентльменам не скучать в ее отсутствие, девушка направилась в свою спальню, по дороге слушая резкий стук каблуков высоких кожаных сапог пожилого доктора.

Когда они приблизились к комнате Вивиан, мистер Клиф остановился и вежливо попросил пациентку зайти, кликнуть горничную и с ее помощью снять платье и корсет.

– Я подожду здесь, – добавил доктор. – Пускай ваша горничная позовет меня, когда вы будете готовы к осмотру.

– Прежде, чем вы осмотрите меня, доктор, я желала бы побеседовать с вами, – мягко сказала Вивиан. – Поверьте, это очень важно. А после можете проводить осмотр.

– О чем именно вы хотите побеседовать, миссис Уингтон? – приподнял брови мистер Клиф, чувствуя неладное.

– О моей беременности, – тихо ответила девушка. – Видите ли, я вдруг оказалась в очень странном деликатном положении и хотела бы услышать ваши советы. Это очень важно, поверьте мне.

– Если вы настаиваете, – сдался доктор и зашел в покои вслед за пациенткой.

Усадив доктора в кресло у камина и расположившись напротив него, Вивиан сложила руки на коленях и вперила в посетителя пристальный взгляд.

– Прежде, чем я начну свой рассказ, прошу, дайте мне слово, что все услышанное вами вы не откроете никому, даже моему супругу, – серьезным тоном попросила девушка.

– Я даю вам мое слово, миссис Уингтон, – кивнул мистер Клиф: несмотря на то, что он ожидал очередного подкупа, доктор не мог отказать этой прекрасной молодой женщине в своем внимании и праве врачебной тайны.

– Спасибо. – Вивиан глубоко вздохнула, нахмурилась и тихо сказала: – Увы, мистер Клиф, я не беременна.

– Не беременны? – приподнял уголки губ доктор.

– Увы, сегодняшний день показал мне, что моя радость была ложной: утром я обнаружила кровь на простынях… – Девушка весьма правдиво всхлипнула и прикусила губу. – И эта кровь убила мою надежду и уверенность в том, что я наконец–то ношу под сердцем долгожданного и уже любимого многими ребенка.

– Мне очень жаль это слышать, миссис Уингтон, – мягко сказал доктор: признание пациентки и ее скорбное выражение лица подействовали на него, как жаркий огонь на металл, и его стальное сердце наполнилось искренней жалостью и расплавилось. – Но, если это утешит вас, хочу сообщить вам о том, что такие ошибки случаются с прекрасным полом довольно часто.

– Я понимаю, что мой случай, должно быть, не единственный в вашей докторской практике, – грустно улыбнулась Вивиан. – Но мое материнское сердце, наполненное любовью к несуществующему малышу, разбито, и я едва сдерживаю слезы, когда слушаю речи моего бедного супруга о том, какими добрыми родителями мы будем и как именно он обставит детскую комнату.

– О, вы не сообщили мистеру Уингтону о своей ошибке? – удивился доктор.

– Нет, я… У меня нет на это сил. – Плечи Вивиан опустились, на глаза навернулись слезы, но она не спускала с доктора взгляда, и этот полный слез взгляд изумрудных глаз, казалось, проникал в самую душу мистера Клифа.

– Но вам придется сказать ему. Он имеет право знать, что ребенка не будет, – грубовато, но прямо сказал доктор, пытаясь скрыть за строгостью своего тона чувство жалости к мисс Уингтон, которая уже успела почувствовать себя матерью, но потеряла свое дитя, которого, однако, никогда не существовало.

– Мистер Клиф, я понимаю, что не вправе просить вас об одолжении, но умоляю: помогите мне. Я не предлагаю вам деньги или драгоценности, но взываю к вашей человечности и жалости к несчастным женщине и мужчине. Если я расскажу супругу о том, что ошиблась, что ребенка нет… Он будет разбит. Он так желает, так любит этого малыша!

– Вы желаете моей помощи, миссис Уингтон, но я не совсем понимаю, как именно я могу помочь вам в данной ситуации, – после минутного молчания вымолвил доктор. – Вы должны четко обрисовать, какую помощь ждете с моей стороны, а я решу, смогу ли я пойти на это, или нет. Если вы желаете, чтобы я солгал…

– Ни в коем случае, мистер Клиф, – решительно прервала его пациентка. – И вам, и мне противна ложь. Поверьте, я слишком люблю своего супруга, чтобы лгать ему. Но, если вы промолчите, если скажете, что четких признаков беременности не наблюдается, что еще рано говорить о том, есть ли ребенок в моей утробе, вы не солжете, но эти слова дадут мне немного времени, чтобы забеременеть. Уверена: через месяц или два я буду носить под сердцем наше с мистером Уингтоном дитя.

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно.

– Имеются ли в вашем роду плодовитые матери?

– Обе мои бабушки, мистер Клиф, были именно такими: мать отца имела четверых детей, а мать моей матери двух.

– Признаться, я был знаком с вашей матерью, – вдруг вырвалось у доктора, и его серьезное лицо осветила добродушная улыбка. – Она была первой красавицей Лондона, но, к несчастью, обладала крайне хрупким здоровьем. – Он замолчал, и по его лицу было видно, что его захватили в плен воспоминания или же раздумья.