Хрустя колёсами по гравию, минивэн отъезжает.

– Ни пуха! – кричу я вслед и отчаянно машу рукой, пока автомобиль не исчезает за поворотом.

– Буду держать пальцы крестиком, – говорит Скай, – и на руках, и на ногах, и даже глаза к носу сведу.

От этой поездки зависит очень многое. Чтобы запустить шоколадный бизнес, без кредита не обойтись, однако подготовка к «Фестивалю еды» уже идёт полным ходом. Шарлотта созвонилась с составителями фестивального маршрута и рассказала им о «Шоколадном сюрпризе». Организаторам идея понравилась, они пообещали нанести Танглвуд-хаус на карту праздника, которая вот-вот должен уйти в печать. Теперь отступать нельзя.

Хочешь не хочешь, а в последние выходные августа Танглвуд наводнят десятки туристов.

– Я нарисую плакат для фестиваля, – объявляет Скай, которая возвращается на кухню, чтобы разгрузить посудомоечную машину. – Ещё можно развесить по саду флажки, а под деревьями расставить столы с угощением. Мама сказала, мы устроим что-то вроде кафе на открытом воздухе, будем продавать горячий шоколад с зефиром, шоколадный коктейль и шоколадное мороженое с сиропом и фруктами.

– Испечём наш фирменный шоколадный торт с вишнями и орехом кола, – подхватывает Саммер, убирая посуду в шкаф. – Выйдет замечательно. А Ко ко приготовит холодный шоколадный пирог, который не надо выпекать.

– Как насчёт шоколадного фонтанчика на одном из столов? – предлагаю я. – Я видела такой в Глазго, в большом гастрономе. Гости будут макать в него клубнику, зефир и всё такое. Прикольная вещь!

– Точно! – сияет Саммер. – У моей подруги Эви была эта штука на дне рождения. Я поговорю с ней. Уверена, она не откажется её одолжить.

Закончив наводить порядок на кухне, мы отправляемся наверх, чтобы подготовить две комнаты для новых постояльцев, которые приедут вечером. Я и Скай заправляем стёганое одеяло в выглаженный до хруста пододеяльник, а Саммер делает пируэты по спальне, вооружившись метёлкой для пыли.

– Не обращай на неё внимание, – говорит мне Скай. – Она помешана на танцах. В четыре года мы вместе начали брать уроки, но я бросила, потому что толку всё равно не было. А ты никогда не занималась балетом?

На секунду я тушуюсь, а потом слышу собственные слова:

– Занималась… какое-то время. У меня не пошло, и я бросила пару лет назад.

Зачем, ну зачем я это сказала? Идиотка. Танцами я занималась исключительно в школе, на уроках физкультуры. Перед праздником в честь дня рождения Роберта Бёрнса нас учили шотландским народным танцам со странными названиями вроде «Весёлые Гордоны», и двигалась я отвратительно. Меня ставили в пару к Фрейзеру Макдаффу, у которого воняло изо рта, были потные руки и вечно поломанные очки, замотанные клейкой лентой.

Я была так безнадёжна, что на праздничном ужине в классе меня перевели в официантки, и я не участвовала в танцевальной части, а вместо этого подавала родителям тарелки с жирным бараньим рубцом. Кёрсти Макрэй дразнила меня чуть не месяц, так что в конце концов я решила заткнуть ей рот и сказала, что моя мама – знаменитая в Токио балерина. Конечно, соврала. Кёрсти расхохоталась и при всех обозвала меня жалкой лгуньей. Меня до сих пор передёргивает, когда я вспоминаю тот случай.

– До какой ступени ты дошла? – интересуется Саммер, впархивая в ванную со стопкой мягких белых полотенец. – Готова поспорить, ты многого добилась. Умеешь делать па-де-ша или жете?

– Нет! – поспешно выпаливаю я. – Я не умею делать… в общем, ничего из того, что ты назвала. Так далеко я не продвинулась. И ни до какой ступени не дошла, оказалась страшно неуклюжей. В Шотландии нет… ступеней.

– Вот как? – во взгляде Саммер сквозит сомнение. – В Шотландии нет ступенчатой системы обучения балету? Ты не путаешь?

Одна маленькая невинная ложь всегда тянет за собой другую, вот в чём беда. Назад хода нет, ты увязаешь глубже и глубже, только чтобы тебя не поймали на вранье.

– Нет, это точно, – бодро говорю я, взбивая подушки. – В Глазго совсем другая система.

Саммер слегка хмурит лоб, опираясь о дверной косяк ванной, и я вижу, что она меня раскусила. Поняла, что я вру, – это написано у неё на лице. Саммер чуточку злится, ей неловко и стыдно за меня. Я её не виню. Ох, и когда же я научусь извлекать уроки из своих ошибок?

Мы втроём сидим на траве и рисуем красочный плакат к нашему «Шоколадному фестивалю». Светит солнышко, время – второй час дня. Шурша шинами по гравию, на подъездную дорожку выруливает красный минивэн. Я срываюсь с места и бегу к машине.

– Как прошло? Что вам сказали?

Папа переглядывается с Шарлоттой, на его лице расцветает улыбка.

– Ну, трюфели сделали своё дело. В банке одобрили бизнес-план, и мы получим кредит. «Шоколадному сюрпризу» – полный вперёд!

– В честь этого события мы купили рыбу с жареной картошкой, – объявляет Шарлотта. – Девочки, зовите Коко и Ханни, будем есть прямо тут, в саду.

Мы расстилаем на траве скатерть, Шарлотта выносит из дома тарелки, столовые приборы, кетчуп и кувшин с охлаждённым апельсиновым соком. Мы со Скай бежим за подушками, а Саммер приводит Коко и Ханни.

– Картошка, – вздыхает старшая из сестёр Танберри. – Ну хоть какой-то толк от этой поездки.

– Специально для тебя, Ханни, мы купили пончики с ананасами, – подмигивает папа. – Твои любимые, верно?

Ханни пожимает плечами и разворачивает пакетик с картошкой. На её лице мелькает слабое подобие улыбки.

– Гм, пожалуй, что так. Спасибо.

Мне уже приходилось есть бракованные «Вкусняшки» в парке Глазго-Грин, сандвичи с сыром и пикулями на ступеньках Галереи современного искусства и даже хот-доги на фестивале фолк-музыки в Приграничье, но это – лучший пикник в моей жизни. Хрустеть жареной картошкой в саду Танглвуд-хауса в компании сестёр Танберри, папы и Шарлотты, радоваться успеху в делах – что может быть лучше! Хорошее настроение так заразительно, что я почти забываю свою глупую выдумку насчёт балетной школы в разговоре с Саммер. Сейчас это кажется мне совсем не важным.

Я постепенно осознаю: чтобы влиться в этот круг, не нужно врать, достаточно просто быть собой. Может, как раз этого мне всегда не хватало?

– Мы в деле! – радуется папа, накалывая ломтик картошки на вилку и макая его в кетчуп. В кредитном отделе сказали, что наш план хорошо проработан. Осталось лишь доказать, что они не ошиблись, поверив в нас. Как только я закончу переоборудовать гараж, мы вплотную займёмся подготовкой к «Фестивалю шоколада».

– У нас уже масса идей, – обращается к папе Скай. – Мама собирается устроить шоколадное кафе, а мы хотим раздобыть шоколадный фонтан. Я могла бы гадать на конфетах – переодеться цыганкой, сесть на крыльце кибитки и предсказывать гостям, какой вид трюфелей понравится им больше всего, почти как в фильме «Шоколад».