Хотя мои покои располагались рядом, я до них не дошла. Меня окликнула леди Мелания, которая выскочила в коридор следом за мной.

— Думаешь, всего добилась и теперь тебе нет равных? — зашипела женщина. Позади нее стоял сын и наблюдал за этой некрасивой сценой. — Нет, милочка, я свое так просто не отдаю. Можешь спать с лэрдом, сколько вздумается, но наследником будет мой сын. А когда ты надоешь лэрду, я лично позабочусь, чтобы духу твоего в Кингроссе не было.

Со стороны могло показаться, что мы мирно беседуем, стоя чуть ли не в обнимку. Просто лучшие подруги. Но женщина источала ненависть, липнущую к моей коже как грязь.

— Успокойтесь, — я сделала шаг назад, увеличивая дистанцию между нами. — Я не метила на ваше место, так как не считаю положение шлюхи таким уж выгодным. Но в обиду себя не дам. Не смейте так со мной разговаривать, а главное не лезьте в мою жизнь. Я знаю, что это вы рассказали о визите Рикарда лэрду. Впредь не суйте нос не свое дело или пожалеете.

По тому, как сощурились глаза женщины, я поняла, что угодила в цель. Конечно, мои угрозы ничего не стоили. Что я могла ей противопоставить? Но безропотно сносить грубость тоже не собиралась.

— Что ты сделаешь? — фыркнула женщина. — Пожалуешься лэрду?

— А хотя бы и так. Не вы одна способны на доносы.

Краска вмиг отлила от ее лица. На нее существовала только одна управа – сюзерен Абердина. Пусть роль доносчика незавидна, но, если она меня доведет, я переступлю через себя, видят боги.

Леди Мелания прочла решимость на моем лице и поторопилась оставить меня. Уходя, ее сын сально мне усмехнулся, словно говоря: как надоешь лэрду, приходи ко мне. Меня передернуло. Вот в кого я превратилась – в развлечение для мужчин.

В покоях меня ждал сюрприз – золовка. Я-то думала, она уехала вместе с братом. Служанка впустила ее как мою родственницу. Надо будет объяснить девушке, что семье Морей сюда вход запрещен.

— Чем я обязана чести видеть вас, леди Эйслин? — мой голос мог превратить воду в стакане в кусок льда.

— Твоей заботой о моем будущем, — не осталась в долгу золовка. — Я слышала, ты проявила участие в моей судьбе.

— О каком участии речь?

— О моем скором замужестве.

Леди Эйслин была расстроена. Она выглядела постаревшей на несколько лет. Я хотела сделать ей больно и получила желаемое. Принесло ли это мне счастье? Вовсе нет. Напротив я желала о своем малодушном поступке, но что-то исправить было уже поздно. Лэрд не из тех, кто меняет свои решения.

— Разве я не была к тебе добра? Разве не заботилась о тебе? — спрашивала золовка.

Я едва не рассмеялась ей в лицо. Если то была забота, не хотела бы я знать, каково ее пренебрежение.

— Мы не были подругами, верно, — кивнула она, уловив мой настрой. — Но разве нас можно назвать врагами? Все, что я делала, продиктовано беспокойством о благополучии рода, к которому ты тоже принадлежишь. Ведь все случилось, как я предсказывала. Лэрд получил свое. Не откажи ты ему в первый раз, он бы давно оставил нас в покое. Но из-за твоей строптивости все зашло слишком далеко. И теперь я должна понести наказание за твою глупость?

Мне хотелось зажать уши, чтобы не слышать ее. Она была права… и не права. Как объяснить, что после ночи с лэрдом я бы не смогла вернуться к Рику? Случись это еще в Морее, для меня ничего бы не изменилось.

Видя, что я не отвечаю на упреки, леди Эйслин умолкла. Она долго смотрела на меня, а потом вздохнула:

— В жизни, Флориана, не все происходит так, как хочется.

— Отлично сказано, леди Эйслин, — кивнула я. — Вот и примените эту мудрость к себе.

— А ты изменилась, — хмыкнула золовка. — Надеюсь, это поможет тебе выжить в Кингроссе.

Сказав это, она покинула мои покои. А уже на следующий день сыграли свадьбу леди Эйслин Морей с таном Карриком. Лэрд не затягивал с исполнением своей воли. После венчания золовка отбыла в новый дом, исчезнув из моей жизни. Я надеялась, что навсегда.

Жизнь не стояла на месте. Близилось посвящение Мариона в мужчины. Как официальная аманта я входила в свиту лэрда. Для меня это была очередная странность. Если у правителя Нэйталии и были любовницы, он держал их в секрете. Здесь же любили выставлять привязанности на показ: мужчины хвалились победами друг перед другом, а женщины кичились знатными любовниками.

Но я уже перестала удивляться местным обычаям. Горцы жили одним днем, и этот день, по их мнению, обязан быть отличным во всех отношениях, потому что жизнь воина может оборваться в любой момент. И все же кое-какие приличия соблюдались и здесь. Например, лэрд шел с женой, а не со мной.

Посвящение меня увлекло. Марион в одежде белого и красного цвета в знак своей чистоты и обязательства проливать кровь за сюзерена шел впереди процессии в храм. Все остальные, включая лэрда, выстроились за ним. В храме его ждал священнослужитель в сером облачении, символизирующем горы, в сердце которых живут боги абердинцев.

Встав перед священнослужителем на колени, Марион произнес клятву. Он дал обет быть справедливым и великодушным, сохранять благочестие, защищать слабых и сирых. Ему на талию повесили пояс с мечом – только мужчина имел право носить меч – и провозгласили, что отныне он – воин.

Священнослужитель вывел Мариона из храма, где его ждал конь. Мальчику предстояло объехать площадь, чтобы все желающие полюбовались на него. Но прежде надо было сесть на коня, а с этим возникли проблемы. Марион неловко закинул ногу в стремя и подтянулся, но потерпел неудачу. Пришлось священнослужителю его подсадить.

Я посмотрела на лэрда. Как он воспринимает происходящее? У мужчины было каменное лицо. Лишь сощуренные глаза выдавали недовольство.

Наконец, Марион взобрался на коня. Честное слово, я в дамском седле держалась лучше, чем он. Хотя наездница я аховая. А ведь ему еще предстояло выдержать бой, чтобы показать свое искусство владения мечом.

Леди Мелания кусала губы. Она бы предпочла поскорее закончить этот фарс, но лэрд был неумолим. Когда Марион спешился, он кивком отправил к нему воина, и они сразились.

То, что я увидела, нельзя было назвать боем. Марион едва продержался пару минут, да и то потому, что соперник его щадил. Это поняла даже я, далекая от воинского искусства.

Посвящение должно было показать Мариона с лучшей стороны, продемонстрировать его умения и навыки, но в итоге опозорило мальчика. Вместо уважения он заслужил всеобщее порицание. Единственное, что удерживало мормэров от смеха – родство новоявленного мужчины с лэрдом.

В честь посвящения в замке устроили пир. Марион принимал лицемерные поздравления. Мне тоже следовало сказать несколько слов, и я не придумала ничего лучше, как произнести: