– Мне всегда нравилось приезжать сюда. Бабушка знала о моих отношениях с отчимом и позаботилась о том, чтобы у меня не возникало сомнений, что здесь мне всегда рады. Иногда мне казалось, что здесь я чувствую себя дома больше, чем в Сиднее.

Тристан посмотрел внутрь дома. Натертые до блеска деревянные полы, простая мебель в светлых тонах.

– При вашей бабушке все выглядело так же? Я думаю, нет.

– Верно. Я любила бабушку, но не ее вкусы в оформлении интерьера. Когда дом перешел к нам с кузенами-близнецами Джейн и Джоном, я попросила Энди подсказать нам, что сделать, чтобы придать ему более современный вид. Она посоветовала снять обои и панели, покрасить все что можно в белый цвет и использовать дом для фотосессий журнала. Взамен мы получили много всего бесплатно. Установили новую кухню, переделали ванную. Теперь здесь все на наш вкус.

– Значит, ловкие «Королевы вечеринок» и здесь помахали волшебной палочкой?

– Можете считать, что да.

– Вы потрясающая женщина, Джемма Харпер. У вас столько талантов.

– Благодарю, ваше высочество. Не забывайте, что мы только начали узнавать друг друга. У меня еще много талантов, которые вам предстоит открыть.

– У меня тоже имеются свои скрытые таланты. Так что не будем терять время.

Он провел пальцем по ее губам, и это легкое прикосновение произвело неожиданно сильный эффект. Губы Джеммы набухли в ожидании поцелуя. Тристан стал целовать ее подбородок и шею, опускаясь по линии горла. Она закрыла глаза, полностью отдаваясь своим ощущениям. Как такое простое действие могло вызывать столько наслаждения?

Джемма сильнее запрокинула голову, ожидая большего, но Тристан, казалось, решил подразнить ее легкими, как прикосновение пера, поцелуями, касаясь век и носа.

– Поцелуй меня по-настоящему, – взмолилась она, прижимаясь к его рту горячими губами.

Он засмеялся низким, гортанным смехом и ответил крепким и куда более настойчивым поцелуем. Она обвила руками его шею, прижимая ближе к себе в ненасытном стремлении получить еще больше. Антенна посылала нежные ритмичные сигналы, но не предупреждения, а подтверждения. Джемма хотела его. Он ей необходим. Ее мужчина. Не навсегда, она это знала. Но хотя бы сейчас.

Впервые в жизни она сделала свой выбор, вступив в далекие от идеала отношения с широко открытыми глазами. Тристан не принуждал и не обманывал. Она надеялась, что, когда придет время, у нее достанет сил отпустить его без ущерба для сердца и души, не отягощать жизнь бесплодной тоской о нем.

Но сейчас Джемма об этом не думала. Все ее существо отдавалось наслаждению, которое дарили его губы, язык и руки, ласкавшие ей грудь и бедра.

Тристан расстегнул пуговицы на ее блузке. Джемма затрепетала от удовольствия. Он хорошо знал, что делает, и это усиливало ее восторг.

– Я не успела показать тебе окрестности. Здесь есть кенгуру, а еще лошади. Я знаю, ты любишь лошадей.

О! Тристан зубами распахнул на ней блузку. Джемму охватил приступ нетерпеливого и яростного желания. Она стянула с него футболку и с замиранием сердца припала к мускулистой груди. Он посмотрел ей в глаза потемневшим от страсти взглядом.

– Сколько тебе повторять, единственное, что я хочу видеть, это ты. Ты и только ты.

Судя по солнечному свету, лившемуся в окно спальни, она проспала несколько часов, и сейчас что-то около двенадцати дня. Протянув руку, Джемма обнаружила, что рядом с ней пусто и простыни уже успели остыть.

Однако его запах и сладкая боль в мышцах ее тела, разомлевшего от удовольствий, доказывали, что Тристан здесь был. Джемма потянулась, с наслаждением вспоминая любовные игры. Потрясающий любовник. Принц и самый прекрасный мужчина из всех, кого она когда-либо знала, и ничуть не жалела о своем импульсивном решении провести с ним эти два дня, несмотря на то что впереди ждала боль от последнего «прощай».

Пусть лучше останутся эти тридцать шесть часов с ним, чем целая жизнь с другим, не годящимся ему в подметки.

Урчание в животе напомнило, что время завтрака давно прошло, а прошлым вечером она почти ничего не ела.

Со стороны кухни донесся какой-то звук, ноздри защекотал аромат свежесваренного кофе. Джемма окончательно проснулась и резко села на кровати. Наверняка Тристан тоже голоден. Как можно забыть об этом и потратить столько драгоценного времени на сон?

Вскочив с кровати, она достала из комода шелковую шаль с розово-оранжевым узором и быстро набросила на плечи. Эту шаль она подарила бабушке на последний день рождения и теперь хранила как память.

Джемма бросилась на кухню. Тристан стоял перед открытым холодильником в одних боксерах. Ее сердце подскочило к самому горлу и замерло. Невозможно представить мужчину, сложенного лучше.

Увидев Джемму, он улыбнулся особой медленной улыбкой, предназначенной только ей, мгновенно вызвав воспоминания о страсти и нежности, когда они предавались любви. Предвосхищая все желания Джеммы, он возносил ее к вершинам наслаждения, о существовании которых она даже не подозревала. А она с радостью дарила удовольствия ему.

Тристан открыл свои объятия. Джемма шагнула к нему. Его руки сомкнулись вокруг нее, у Джеммы вырвался удовлетворенный вздох. Он не брился со вчерашнего дня, и ей понравилось, как отросшая за ночь щетина щекотала щеку.

Они долго стояли молча, обнимая друг друга. Положив голову ему на плечо, Джемма чувствовала уверенный стук его сердца, вдыхала мужской запах, ставший таким знакомым, и понимала, что ее место здесь.

– Ты должен был меня разбудить.

– Ты так мирно спала, что у меня не хватило духу. И потом, ты же вела машину. Я проснулся всего полчаса назад.

– Я не хочу терять время на сон, когда могу провести его с тобой.

– Поэтому я собирался разбудить тебя, сварив кофе.

– Мысль хорошая.

– Стой смирно.

– Глаза панды?

Планируя побег, Джемма так и не смыла вечерний макияж.

– Всего одно пятнышко. Теперь все в порядке.

Его жест показался таким интимным, свойственным парам, давно живущим вместе. С трудом верилось, что они познакомились всего-навсего в понедельник.

А уже в следующий понедельник ей предстояло его потерять.

– Судя по всему, время даром ты не терял.

Стол был накрыт к завтраку. Джемма заметила, что Тристан положил вилки зубцами вниз, как она видела во Франции. Из кофемашины раздалось шипение, вскоре были наполнены обе кофейные чашки.

– Надеюсь, ты не против.

– Конечно нет. Кухня приспособлена для людей, которые сами себя обслуживают. Без всяких церемоний. Здесь бываем не только мы с кузенами. Мы приглашаем друзей, и они тоже пользуются кухней.