Выйдя за околицу, процессия прошла еще несколько сот метров и остановилась. Мы оказались на заброшенном, поросшем бурьяном пустыре, в глубине которого виднелись остатки каких-то разрушенных сооружений.

Опомнившийся колдун, которого лейтенант небрежно швырнул на землю, неожиданно вскочил на ноги и бросился бежать, но кто-то подставил ногу, а мощный удар по голове вновь привел Андрея Гермогеновича в полубессознательное состояние.

– Поганое местечко! – прошептал Николай. – Видишь развалины? Когда-то это был кирпичный завод. Во время войны немцы казнили там пленных партизан, а когда пришли советские войска, НКВД расстреливало бывших полицаев, дезертиров и тех, кого подозревало в сочувствии фашистам. Земля на два метра вглубь кровью пропитана. Старики говорят, будто по ночам здесь бродят привидения, слышатся стоны, жалобные вопли! Бр-р-р, – он зябко поежился.

Тем временем кто-то сбегал за лопатами, а несколько мужчин принесли здоровенный столб. Трое принялись копать яму, двое – обтесывать бревно, придавая одному его концу заостренную форму. Остальные тащили со всех сторон ветки, доски, сухую траву. Молодая женщина с почерневшим от горя и ненависти лицом принесла канистру с бензином. Видя зловещие приготовления, колдун скулил, как побитый шакал, пытался целовать ноги близстоящих людей, но те брезгливо отстранялись. Наконец яма была готова. Столб вбили в нее острым концом, засыпали землей, утрамбовали. Вокруг навалили дрова, щедро спрыснув их бензином. Остатки вылили на одежду колдуна. Двое молодых парней подхватили Андрея Гермогеновича под руки и поволокли к месту казни. Колдун упирался ногами, злобно шипел, пытался кусаться, но, несмотря ни на что, спустя десять минут был крепко привязан к столбу.

Он напрягался изо всех сил, пытаясь освободиться, но веревки оказались крепкими. Поняв, что пришел конец, Андрей Гермогенович издал страшный крик, полный боли, ярости и нечеловеческой злобы. Толпа невольно отпрянула, лишь один лейтенант, не изменив выражения каменного лица, остался на месте.

– Тебя посадят, Сергеев, за самосуд! – прошипел перекошенный от страха и ненависти колдун. – Ты не имеешь права так поступать! Освободи меня, пока не поздно!

– Заткнись, мразь! – ответил ровным голосом лейтенант. – Что со мной будет дальше – тебя не касается!

С этими словами он зажег спичку и бросил на политые бензином дрова. Вспыхнуло яркое пламя, мгновенно раздутое неизвестно откуда налетевшим ветром. Спустя полминуты весь столб был охвачен огнем. Корчась в ужасных мучениях, Андрей Гермогенович выкрикивал неразборчивые проклятия.

– Пошли домой, – тихо сказал я Николаю. – Дальше они сами разберутся!

Никем не замеченные, мы вернулись в деревню. Тут было тихо, видимо, почти все жители ушли смотреть на казнь, но даже отсюда были видны отблески огромного костра, в котором нашел страшную, но заслуженную смерть проклятый колдун.

Фю-ить – раздался над ухом знакомый свист пули. Фю-ить – и огненный шмель ужалил левую ляжку.

– Ложись! – крикнул я и, толкнув Николая на землю, свалился рядом.

Стреляли сатанисты, как обычно, с глушителем, эта публика не любит афишировать свои темные делишки. Другое дело – по телевизору да в газетах разглагольствовать! Духовно неопытным людям лапшу на уши вешать! Тогда они орлы! Нисколько не таятся! А вот детей похищают и мучают по-тихому, убийства тщательно маскируют, трупы надежно прячут!

Фю-ить, фю-ить – две очередные пули взрыли землю всего в десяти сантиметрах от моего носа. Похоже, пыточный подвал мне больше не грозит, сатанисты отчаялись взять «палача» живьем и просто стреляли из-за угла при каждом удобном случае. Фю-ить, фю-ить…

Я наконец определил месторасположение неизвестного стрелка. Похоже, он прятался за старым сараем в ста метрах от нас. Промахнуться с такого расстояния! При ярком свете луны! Смешно даже!

Фю-ить, фю-ить…

Я притворно вскрикнул. Николай, разгадав маневр, последовал моему примеру. Стало тихо. Только с места казни доносился временами приглушенный гул голосов. Прошло минут пять. Наконец из-за сарая осторожно высунулась темная фигура.

Хлоп-хлоп – незамедлительно сработал мой пистолет.

Схватившись за грудь, человек ничком упал в траву. Выждав для верности несколько минут, я короткими перебежками достиг сарая и перевернул ногой труп. На меня, оскалившись, смотрело мертвое лицо Вики.

– Боже мой! Девчонка! – растерянно пробормотал подошедший Николай.

– Девчонка, говоришь? – яростно прошипел я. – Эта девчонка руководила похищением твоей дочки, да и нас с тобой хотела пристрелить! Лучше соображай, куда ее девать, пока народ не вернулся!

С «похоронами» проблем не возникло. Неподалеку от сарая находилась глубокая, не менее трех метров, яма, заполненная жидким навозом. Туда мы и бросили покойную сатанистку, отправив следом мой пистолет. Викин ствол я оставил себе.

– Пошли домой, – сказал я Николаю. – На сегодня приключений достаточно, да не трясись ты так, будь мужчиной!

Аня с матерью не спали. Обе съежились в углу, вздрагивая, словно больные щенята. Заметив мою окровавленную штанину, девочка испуганно вскрикнула.

Рана оказалась пустяковой. Пуля прошла вскользь, вырвав небольшой кусок мяса. После перевязки я надел одолженные Николаем штаны (мои положили отмачиваться) и, прихрамывая, направился к столу, где по приказу хозяина нам приготовили большой графин водки и немудреную закуску.

Проглотив залпом два стакана, Николай успокоился, прекратилась нервная дрожь, щеки порозовели. Я тоже выпил граммов двести.

– Будет теперь нашему лейтенанту за самосуд! – с жалостью произнес он.

– После увиденного в подвале беднягу уже ничем не испугаешь, – возразил я. – Да навряд ли лейтенанта станут судить, он явно сошел с ума от горя!

– Э-эх! – тяжело вздохнул Николай, вновь наполняя стаканы. – Дети часто исчезали у нас и в соседних деревнях, но разве мог кто подумать на Андрея Гермогеновича. Проклятое место!

– В других частях страны тоже пропадают! – напомнил я.

– Неужели это все сатанисты?

– Необязательно. Бывают сексуальные маньяки, серийные убийцы типа Чикатило, но они не очень тщательно прячут свои жертвы, да и сами в конце концов попадаются. Однако если ребенок исчез бесследно, тогда, скорее всего, поработали сатанисты или подобная им мерзость!

Мы надолго замолчали. После пережитых потрясений спиртное на меня почти не действовало. Ныла раненая нога, а настроение оставляло желать лучшего. Второй раз за последние дни пришлось застрелить женщину. Не знаю, как другим, но мне убивать их, даже ведьм, – поперек горла! Я не жалел Вику, прекрасно сознавая, какая она мразь. Просто работал древний инстинкт, заложенный, надо полагать, в каждом мужчине. Я попытался настроиться мыслями на другую тему. Интересно, как ведьма догадалась, где я нахожусь? Неужели деревня нашпигована чертопоклонниками, подобно Матвеевке?!