– Ма-а-кс, И-и-г-о-о-рь, Ка-а-а-тя, идите сюда, я здесь! – крикнула я, остановившись. Я не знала, идти ли мне дальше. Ведь я понятия не имею, куда иду: компаса-то у меня нет. Да и с ним мне не стало бы легче. Поэтому лучше было оставаться на месте, а то еще ушла бы совсем в другую сторону, и меня нашли бы не мои друзья, а какие-нибудь голодные и злые скорпионокабаны.

Несколько секунд я, затаив дыхание, стояла и прислушивалась, не отзовется ли кто-нибудь из моих друзей. Нет, вроде не слышно. Было ощущение, что я вообще одна в этом подземелье, ведь никому другому просто не пришло бы в голову идти сюда в это время. Но я знала, что ребята находятся где-то рядом и, возможно, они вот так же, как и я, стоят и прислушиваются к звукам или тоже зовут меня в надежде, что я услышу и отзовусь.

Я снова позвала ребят, но ответа опять не последовало. Ну не могут же они быть настолько далеко, чтобы мой голос до них не долетал, просто это стены такие дурацкие, что любой звук поглощают. Не случайно, когда я кричала, то не услышала эхо. Значит, единственное, что мне оставалось делать, было сидеть и не сходить с места, иначе это будет похоже на игру в жмурки: ребята сюда приходят, а я уже в другом месте; они идут туда, но меня и там нет. Ха-ха, оставалось только звоночек прицепить.

От отчаяния я чуть не заплакала: села на корточки и закрыла лицо руками. Фонарик, выпущенный из кисти руки, болтался на ремешке на запястье, раскачиваясь из стороны в сторону. Краем глаза, не прикрытым ладонью, я видела, как на полу сначала вырастала, а затем сокращалась серая тень. Стоп. Откуда тень? Ведь в тоннеле было совершенно пусто и даже чисто. Что же может тогда отбрасывать здесь тень?

Я встала и подошла к неизвестному мне пока источнику тени. Нагнувшись, я увидела, что это был чуть скомканный тщательно разлинованный листок бумаги. Я подняла его и увидела на одном краю ряд ровных отверстий, а на противоположном – напечатанную букву «ш».

«Похоже, что его из блокнота вырвали или из органайзера, – предположила я. – Откуда он здесь? Я-то думала, что в будущем весь мир перестанет пользоваться бумажными записными книжками и перейдет на электронные».

Я перевернула листочек и обомлела: на обратной стороне стояла надпись: «Школа 2-23-41». Это же был телефон нашей школы! Той самой, придя в которую мы все и перезнакомились. Не может быть! Интересно, кому из москвичей мог понадобиться этот номер? А хотя… Ведь Макс же в 2034 году будет жить в Москве. И он вполне мог бы, вспомнив свои давние приключения, отправиться в экспедицию с какими-нибудь диггерами – своими новыми друзьями – и здесь, в этом тоннеле, случайно уронить листок из органайзера, если он, конечно, уже не обзаведется к тому времени электронной записной книжкой.

И тут внезапно меня озарило. Еще неизвестно, будет ли Макс разгуливать по подземельям, когда станет совсем взрослым, но то, что сейчас он находился где-то в этом коллекторе и именно со своим органайзером, из которого периодически вырывал листки, чтобы осветить дорогу, – это факт! После того как мне в голову пришла эта мысль, я уже была уверена почти на сто процентов: недавно здесь проходили мои друзья. Только куда же они направились?

Я стояла, вертя листок в разные стороны и освещая его фонариком, будто бы пытаясь разглядеть какую-то подсказку. Ну, конечно, щас! Будто бы они знали, что я потерялась, потому специально уронили листок и поставили стрелочку, указывающую в ту или иную сторону. Или написали, мол, мы пошли туда-то, ждем. Конечно же, листок был потерян случайно, вон даже наступил кто-то из идущих следом. А кстати, кто? Не Макс, это точно. Ведь он двигался первым, а органайзер держал в руке сбоку от себя. Потом шла Наташа, но это не ее след, этот слишком широкий. А впрочем, зачем я голову-то ломаю? Какая разница, кто наступил. Самое главное – в какую сторону он шел!

«Так, а как же тогда лежал листок, когда я его нашла? – я положила его на пол и стала мучительно вспоминать. – Значит, так. Я подняла листок, перевернула, а на другой стороне был телефон школы. Точно, он лежал именно так». Я присмотрелась повнимательнее и увидела, что след, судя по расположению каблука, был направлен как раз в сторону… противоположную той, в какую я до сих пор шла. Теперь придется возвращаться, надеюсь, они тоже мне навстречу идут.

Максим Крейц

Наташу необходимо было как можно скорее доставить в безопасное место: после нападения червя ей требовалась срочная помощь. Известно, что Игорь умеет исцелять раны, как легкие, так и довольно серьезные. Помню, как однажды на пикнике я сильно порезал руку, открывая консервную банку. И уже через пять минут после того, как Квасцов прикрыл рану своей ладонью, на месте пореза не не осталось никаких следов. Конечно, сейчас Наташа была ранена куда более серьезно, да и инфекция наверняка занесена. Поэтому и требовалось, чтобы Игорь смог оказать ей помощь в спокойной обстановке, а не под рев топающих исполинов и не под шорох ползающих «шлангов».

Однако это было довольно трудно сделать. Оставшиеся невредимыми после падения своего товарища «броненосцы» снова и снова, то, клацая челюстями, делали резкие выпады головой, то, стуча по полу хвостами, приближались боком и норовили кольнуть своим острым и, очевидно, ядовитым жалом. Однако всякий раз удача была на нашей стороне: то кому-либо из нас удавалось уворачиваться от атак монстров, то они не могли дотянуться до своей цели, то Кате удавалось отбросить нападавшего к противоположной стене.

– Макс, Наташе становится хуже! – в отчаянии закричал Дима, хлопотавший возле одноклассницы. – У нас нет даже бинта. Я перевязываю рубашкой, но этого недостаточно: сильное заражение.

– Игорь, тебе придется отвлечься от битвы, иначе Наташа погибнет, – сказал я, приблизившись к другу. Но он меня не услышал: я не смог перекричать отчаянный вопль одного из круглоголовых. Дело в том, что в это время Квасцов впервые в битве применил пирокинез.

– Достали меня эти уроды! Пора принимать более крутые меры, – выругался Игорь и, сосредоточившись, зажег коротенькие волоски на круглой голове чудовища – единственное на его теле, что могло быстро воспламениться. Огонь сразу же стал лизать монстру макушку. «Броненосец» кинулся на пол и прижал голову к полу. Огонь вскоре потух, однако страх и боль не уняли пыл монстра, и тот с удвоенной энергией бросился на нас.

– Стоять! – стиснув зубы, произнесла Катя, после чего в очередной раз подбросила зверя вверх. Падая, тот разметал кучку своих собратьев, уже готовых ринуться к нам. Хорошо, что пока мы справляемся с ними.

Черви же атаковали более вяло, но они были гораздо более многочисленны и подбирались почти неслышно, поэтому их продвижение было довольно трудно отследить. Как правило, мы обнаруживали их уже тогда, когда они обматывались вокруг ног и примеривались своими ресничками к тому месту на коже, где они хотели бы присосаться. Если бы мы не успевали вовремя отбрасывать их подальше, то вскоре нас всех постигла бы участь Наташи. В это время она сидела на моем бэге, прислонившись к стене и сжимая руками раненую ногу.