А ее внучатая племянница со своим мужем? Такими ли уж честными и признательными они были на самом деле? Или же они решительно перешли к насильственным действиям, чтобы ускорить свое вступление в права наследства? Почему Аделина не заявила о пропаже блокнота? Не успела из-за нехватки времени? Выборочная забывчивость под предлогом горя? Или же это происки тех, кто вел расследование? А отставной почтальон? Был ли он и в самом деле так уж благодушен и готов помочь? Мог ли он не знать, что в блокноте содержатся драгоценные сведения, вызывавшие зависть у всего края? Не был ли Роже Галюжак сообщником дочери и зятя? Тем, кто сообщал им о тайных местах Адель, где можно добыть растения, недоступные для большинства смертных? Тем, кто предоставил им логистическую поддержку, когда пришло время перейти к действиям?

Не было ли убийство Адель давно задуманным? И разве ее смерть не совпала с началом создания будущей фармацевтической компании Николя Мариво? Зачем аптекарь звонил Штейнеру? Может, они были партнерами в создании торговой марки продуктов, вдохновленных оккультными знаниями Адель? Отваров, мазей и прочих снадобий фирмы, изготовленных по ее чудодейственным рецептам? Может, они хотели почерпнуть из ее кулинарной практики секрет молодости?

А малышка Манон Бюрла со своей большой глоткой и хлесткой идеологией?

А Лоран Рибурд со своим жалким видом неудачника и взглядом побитой собаки?

А нелегал Адама Туре со своим тяжелым молчанием и отведенным взглядом?

Поскольку все были знакомы между собой и встречались время от времени, то, может, они и подстрекали друг друга к наихудшему, по причинам, которые могла бы понять и объяснить только жертва? А предполагаемое сокровище, которое Адель спрятала в лесу? Существовало ли оно в действительности или было всего лишь еще одной легендой среди прочих в краю, где их и без того так много? А все эти знаки и символы, разбросанные тут и там? К чему можно их привязать? И как их расшифровать?

А бойкая Жозиана Дюрасен, всегда готовая оказать услугу и втереться в доверие к людям? Может, она выбалтывала (осознанно или по недомыслию) что-нибудь лишнее? Ведь она знала все или почти все о каждой семье на своем почтовом участке, так не раскрыла ли она из-за своей несдержанности что-нибудь такое, что спровоцировало злоумышленника?

А Ватсоны, такие благовоспитанные, такие образованные, так хорошо прижившиеся здесь? Не заставили ли они в конце концов заплатить пожилую женщину за ее непреклонный отказ в ответ на предложение выкупить прилегающий к их земле участок? Можно ли полностью доверять англичанке, которая собрала более двух тысяч детективных романов и не читает ничего другого? Как знать, не засунут ли вожделенный блокнот где-нибудь между томами «мельничной» библиотеки?

Но неужели можно всерьез воображать все это?

Подъезжая к Сарла, Лора и Пако окончательно выдохлись и были словно пьяные — одновременно удивляясь и смущаясь, веселясь и стыдясь, что заподозрили всех этих людей, принимавших их с улыбкой и совершенно доверчиво, и которые все вместе вдруг оказались персонажами зловещего маленького театра, хотя на первый взгляд их ни в чем нельзя было упрекнуть.

Лора молчала, успокаивая дыхание, словно чтобы поскорее избавиться от этих черных мыслей, роившихся в ее голове. Дорога по-прежнему петляла, но уже чувствовалась близость города, жилища становились все плотнее. Пако был задумчив, блуждал темным взглядом по верху приборной доски и казался озабоченным.

— А тебе не больно? — в конце концов спросил он тихо.

— Ты о чем?

— Об этом клеще у тебя под коленом!

— Да нет там никакого клеща!

— Только не говори мне, что…

— …Ну да, выдумала! Сама не знаю, что на меня нашло… Надо было срочно найти что-то правдоподобное.

— А если бы он предложил тебе его вынуть?

— Ни малейшего риска! Не мог же он потребовать, чтобы я сняла штаны прямо в аптеке, — сказала Лора, корчась от смеха. — Представляешь: я в одних трусиках среди его отваров!

Полузакрыв глаза, вцепившись руками в руль, Пако издал короткий смущенный смешок и внезапно прибавил газа, выходя из виража.

Отныне ритуал установился. На столе с завтраком всего хватало, и большое утреннее священнодействие было проведено в согласии с непреложным протоколом. Накануне вечером ужин был по меньшей мере оригинальным. Мадам Ватсон состряпала им блюдо по одному из своих драгоценных рецептов, которые она записывала в большую тетрадь в картонной обложке, обтянутой сиреневой тканью и с завязками цвета фуксии из атласной ленты. Блюдо отчаянно британское, поскольку попало туда прямиком из Индии: это было колониальное рагу, вдохновленное непосредственно романом Робина Кука «Умирают только дважды», который Лора утащила в свою комнату и уже проглотила его первые главы.

— Мы как-то сходили поужинать в «Свет Индии», это ресторан, который автор упоминает в одном… довольно пикантном диалоге, — объявила Маргарет с блеском чревоугодницы во взгляде. — Он находится на Фулхем-роуд, и я смогла там раздобыть рецепт фаля[26] из ягненка, который заказывает один из персонажей.

Пока постояльцы дегустировали ее блюдо, все ингредиенты которого она скрупулезно сообщила (помимо подготовки и самого приготовления), особо настаивая, разумеется, на точном количестве имбиря, чеснока, тмина, кориандра и тригонеллы[27], а также поведала, как надо молоть гарам масалу[28], как разогревать гхи[29] на среднем огне и как толочь сухой красный перец. Все это было подано вместе с рисом басмати, и Пако выпил больше, чем обычно, пытаясь загасить огонь, опаливший ему язык.

Журналистка была осторожнее и отодвинула лоскутки растертого жгучего перца и несколько зернышек пряностей на край тарелки. Тут беседа свернула на кушанья, упоминаемые в произведениях Агаты Кристи и Конан Дойла. Без всякого хвастовства мадам Ватсон заявила, что все их учла и переписала в виде рецептов в свою тетрадку. После трапезы она предложила постояльцам помочь ей наколоть мешок грецких орехов, чтобы приготовить с ними пирог или крамбл для завтрашнего завтрака. Пако с радостью согласился, но Лора очень вежливо, чтобы не обидеть хозяйку, отклонила предложение, сославшись на требования репортажа: дескать, ей совершенно необходимо разобраться с топографией окрестностей для ближайшей вылазки. Но оказалось, что у Ватсонов имелся целый набор карт, выпущенных Национальным географическим институтом, так что Джеймс охотно согласился помочь журналистке.